— Да смотри же ты!.. — в свою очередь разозлился я. — Это Ангел!

Какой-то объект сейчас с высокой скоростью в буквальном смысле слова рассекал водную гладь. О внешнем облике Ангела я сейчас мало что мог сказать — оптика Е-2 и так уже работала почти на пределе возможно. Единственное, что было понятно — это действительно нечто вроде огромной акулы… Акула, что длиннее авианосца — зашибись…

Так, ладно. Обходит флот по дуге, ага… Чисто навскидку я бы оценил его скорость узлов в сорок-пятьдесят, никак не меньше. А, скорее всего, даже и больше — сейчас Ангел напоминал какой-нибудь идущий полным ходом корабль на подводных крыльях…

— Так вот ты какой — Ангел… — возбуждённо прошептала Лэнгли.

Вокруг исполинского монстра то и дело поднимались фонтаны от падающих бомб и снарядов; несколько раз, натолкнувшись на АТ-поле, прогремели мощные взрывы ракет.

Упрямый мы всё-таки народ — люди… Всё никак не можем поверить, что наше испытанное веками ракетное и огнестрельное оружие оказывается бессильным против таких противников… Ну, так что? Неужели всё-таки будем применять «последний довод демократов и коммунистов»? Что ж, тогда, ваше слово, товарищ Оппенгеймер! Эй, спецбоеприпасы! Где вы? Аууу!..

— Эй! Он же идёт прямо на корабль! — воскликнула девушка.

Да, Лэнгли, я вижу. Он действительно идёт именно на корабль. Но мы здесь, увы, ничего сделать не можем…

Разве что только узнать имя.

Запустить систему распознавания и сличения… Запрос сигнала «свой-чужой», обработка полученных данных, сравнение силуэта корабля с имеющимися в базе данных…

«Корабль опознан, как корвет ВМФ Российской Федерации «Адыгея», Девятый Тихоокеанский флот ООН», — прозвучал у меня в голове ровный женский голос.

— Икари, почему они не отворачивают? Он же сейчас протаранит их!

Слишком велика скорость Ангела. Слишком мало расстояние. Слишком мало времени.

Я знаю, что будет дальше. И для этого не нужно было смотреть оригинал или быть пророком… Захотелось отвернуться, отвести взгляд… Но это было бы слишком трусливо и бесчестно.

— Икари!..

— Они не успеют, — собственный голос-мысль показался мне чудовищно сухим и безразличным. — Им не уйти.

— Но…

— Такова реальность, Лэнгли.

В эту минуту я почти ненавидел себя за собственные слова и нарождающийся цинизм солдата, превращающегося из новичка в ветерана. Но это война, Лэнгли, а на войне всегда есть жертвы. И есть враги, с которыми можно сражаться, но нельзя победить.

…«Адыгея» успела сделать много. Даже очень много.

Корвет (а вообще-то — сторожевой корабль, по отечественной классификации) смог немного отвернуть влево, не прекращая вести огонь по приближающемуся противнику. Носовой трёхдюймовый автомат бил, не переставая — вода в стволе, наверное, буквально кипела от такого темпа. «Адыгея» даже умудрилась запустись с дистанции всего лишь пары миль две тяжёлых противокорабельных ракеты, но они, разумеется, взорвались, не нанеся никакого урона Ангелу.

Вот расстояние сократилось почти до минимума…

С воем заработал установленный на носу корабля двенадцатиствольный реактивный бомбомёт; воздух разорвал кажущийся бесконечным слитный грохот начавших стрельбу роторных пушек корвета. Прямо на пути Ангела выросла самая настоящая стена воды, но в следующий миг он без всяких затруднений преодолел огневую завесу и на полном ходу протаранил корабль.

Удар пришёлся в левый борт «Адыгеи», в районе ходовой рубки. Разогнавшаяся до огромной скорости колоссальная туша Ангела вкупе с пильчатым костяным гребнем почти мгновенно разрубила сторожевик на две части, а в следующий миг громыхнул мощный взрыв.