«До чего же тактично!»

Ингри не мог решить, является ли этот оборот речи образчиком дипломатии или проявлением суховатой иронии. Скорее просто осторожностью, если судить по замкнутому и напряженному лицу, подумал он. Девушка, несомненно, напрягала ум, и ей было не до остроумия.

— Нас приняли радушно, если и не с той роскошью, к которой принцесса привыкла, то по крайней мере предоставив в наше распоряжение все, что этот замок может предложить.

— Вы когда-нибудь раньше встречались с принцем Болесо?

— Нет. Я всего несколько месяцев как поступила на службу к принцессе. В ее штат меня устроил отчим. Он сказал… — Леди Йяда запнулась. — Сначала все казалось обычным… для охотничьего домика вельможи. Дни проходили спокойно: принц приглашал придворных сестры на охоту, а если вечерами мужчины и становились шумными и много пили, то принцесса и ее дамы при этом не присутствовали: принцесса по большей части лежала в своих покоях. Я дважды передавала принцу ее жалобы на шум, но он никакого внимания на это не обратил. Мужчины натравливали собак на дикого кабана, которого удалось поймать живьем, бились об заклад, и происходило все как раз под окнами принцессы. Егеря Болесо очень беспокоились о собаках… Жаль, что здесь не было графа Хорсривера — он унял бы их одним словом: граф, когда пожелает, бывает очень резким на язык. Мы прожили здесь три дня, пока принцесса не была готова двинуться дальше..

— Принц Болесо ухаживал за вами?

Губы девушки сжались в тонкую линию.

— Я бы этого не сказала. Он вел себя одинаково несносно в отношении всех женщин из свиты его сестры. Я ничего не знала о его… предпочтении до того утра, когда мы должны были отправиться в путь.

Девушка снова сглотнула.

— Моя госпожа, принцесса Фара, тогда сказала мне, что я должна остаться. Что, может быть, это и не очень мне по душе, но вреда не принесет. Потом можно будет найти мне супруга. Я умоляла ее не оставлять меня здесь. Принцесса не пожелала встретиться со мной глазами. Она сказала, что такая сделка не хуже любой другой, а по сравнению со многими еще и лучше, и что я должна подумать о своем будущем. Что женщины, как и мужчины, должны служить своему господину. Я ответила, что сомневаюсь, чтобы большинство мужчин согласились… боюсь, я выразилась довольно грубо. После этого принцесса отказалась со мной разговаривать. Они уехали, оставив меня здесь. Я не стала хвататься за стремя принцессы — боялась вызвать насмешки людей принца. — Леди Йяда обхватила себя руками, словно пытаясь закутаться в свое попранное достоинство. — Я говорила себе, что, может быть, принцесса права. Что такая судьба не хуже любой другой. Болесо не был уродлив или стар… и не казался больным.

Ингри не смог удержаться, чтобы не примерить перечисленные качества к себе. Можно было надеяться, что и он не попадал ни в одну из этих категорий. Впрочем, на память приходили и некоторые иные свойства… развращенность, например.

— Я не понимала, насколько он безумен, пока принцесса и ее свита не уехали, а тогда было уже слишком поздно.

— Что случилось дальше?

— Вечером меня отвели к его покоям и втолкнули внутрь. Принц меня ждал. Он был одет в мантию, но под ней ничего не было, и все его тело оказалось расписано красками из вайды, марены и крокуса… древними символами, которые иногда еще бывают видны на старых деревянных постройках или в лесу — там, где раньше были капища. В углу был привязан леопард принца — ему дали какое-то снадобье, и зверь уснул.