— Извини меня. В последнее время я вел себя как ненормальный, — произнес он слегка охрипшим голосом. Не надо было есть так много фруктового мороженого.

— Если бы я хотела встречаться с «нормальным» человеком, то не выбрала бы тебя, Джанни.

— Я имел в виду…

Слова увяли. Ему не удалось толком высказаться. Приходилось лишь надеяться, что Тереза поняла суть его мысли.

— Могу я вернуться к мертвой голове? — спросила патолог. — Сейчас не время вести подобный разговор.

— Ладно.

— Кстати, спасибо за звонок.

Он услышал, как она отключила телефон, посмотрел на пустынную пьяцца Трилусса и сказал:

— Не за что.

Затем Джанни Перони вернулся в кафе, улыбнулся девушке, поблагодарил ее и сел за вновь наполненную вазочку с мороженым, не спеша обдумывая слова Терезы Лупо.

Итак, Лейла что-то украла. Где? Разумеется, в Пантеоне. Потом она спрятала эту вещь. Опять же где? Да в Пантеоне, конечно.

Он посмотрел на часы и вспомнил жалкого сторожа. Храм закрывался в семь часов. Возможно, курдянка уже побывала внутри помещения. Однако если так обстоят дела, почему она не выходит на связь? Или ей нужно ждать, пока последний посетитель покинет Пантеон? Или — новая мысль ужаснула его — она оставила вещь в таком месте, что ей понадобится провести там всю ночь, дабы вновь обрести ее.

Барменша читала журнал. Перони положил десять евро на стойку и встал.

— Послушайте, — обратился он к ней, — знаете, почему ваш приятель не звонит вам?

Зеленые глаза пристально уставились на него.

— Может быть…

— Да он просто придурок, вот и все.

Уильям Ф. Каспар сидел в желтом «фиате-пунто», который увел с подземной автостоянки у Порта-Пинчиана. Ждал, думал, наблюдал за тем, как снег падает на виа Венето, а слышал лишь радиопомехи, доносящиеся из крохотного подслушивающего устройства. Так может продолжаться целую вечность. Поймать его они все равно не сумеют. Место, где стоит машина, темное и совершенно безлюдное. Каспару удалось поменять номера «фиата» на те, что он снял с пыльной, давно забытой хозяином «ланчии». Об угоне сообщат не скоро, да и искать станут не ту машину.

Вот на какие поступки способен старина Билл. Однако в последнее время он вел себя крайне неосторожно. Искушал судьбу в интернет-кафе. Тогда все сошло с рук, и все-таки дела обстоят хреново. На него это не похоже. Ведь он Уильям Ф. Каспар. Родом из Кентукки, вырос на большой старой ферме неподалеку от Лексингтона, где разводили лошадей. Кони мчались со скоростью ветра по зеленым полям без конца и края. Тогда семьи еще были крепкими и держались на нерушимой любви. В период «сухого закона» достать там виски не являлось проблемой. Надо было только знать места.

Каспар мужал в Кентукки и там же повстречал свою первую любовь. После окончания колледжа в Алабаме (воспоминание о тех временах оживило в его голове песню из коллекции Дэна под названием «Малиновый поток») поступил в военную академию в Кентукки и начал привыкать к солдатской службе. Каспар любил уроки по истории войн, с удовольствием изучал жизнеописания и походы полководцев Адриана, Ганнибала и Цезаря. Один конгрессмен, имеющий отношение к секретным службам, первым выделил его как человека, чьи таланты можно применить и вне его основной деятельности.

Воспоминания.