Воспоминания. Блекнущие призраки, неясная грань между реальностью и иллюзией.

Теперь это потерянный мир, отдаленное созвездие туманных двухмерных образов, создаваемых воображением. Каспар не смог бы вернуться в прошлое, если бы даже захотел. Он создал свою команду из самых лучших людей и назвал ее «Вавилонские сестры». (Тотчас в голове зазвучало: «Устроим рок-н-ролл!», словно некий сигнал.) Однако его подвели, предали. Святая земля была залита кровью. Запекшаяся кровь на разрисованном полу в зиккурате. Красное пятно на филигранном изображении, к которому некогда прикасался сам Адриан. Каспар заворачивал трупы своих людей, мужчин и женщин, в обычную камуфляжную ткань с тем же рисунком. Но до того как удалось убраться оттуда, судьба подстерегла его. И последовали тринадцать напрасно потерянных лет, полностью изменивших Каспара.

Убийца.

Нет, это его не беспокоит. Билл Каспар убивал много раз в жизни. Но только в силу крайней необходимости, когда на то имелись обоснованные и веские причины. Порой убивать приходилось, чтобы выжить самому. Он уничтожал врагов в джунглях Колумбии и на улицах Манагуа. Валил людей в Афганистане и Индонезии. На Ближнем Востоке, где пробыл долго и научился говорить по-арабски, на языке курдов и даже на фарси. Знал эти языки достаточно хорошо, чтобы убедить местных жителей, которые бешено ненавидели американцев, в том, что он на их стороне. Продавал им оружие, если у них имелись деньги и нужная ему информация.

Каспар собрал и прочел все книги об Адриане, знал его жизнь и деятельность наизусть, в мельчайших деталях. Проследил путь императора от Италики до Рима. Еще задолго до того, как в его голове поселились эти новые голоса, Билл Каспар слышал порой авторитетный, хорошо поставленный голос Адриана, доносящийся до него из далекого прошлого. Император учил Билла искусству выживания. Не советовал вести битвы на многих фронтах одновременно и рекомендовал в некоторых случаях обращать врага в друга. Подчеркивал значимость лидера, которого остальные должны считать образцом для подражания. А еще утверждал, что честолюбие гораздо важнее достижений, ибо в конечном счете все превращается в прах. Ты обретаешь смерть в безымянной могиле где-то на чужбине.

Случалось, Адриан вдруг становился безрассудным и высокомерным. Высокий ум, задумавший строительство Пантеона, считал необходимым уничтожать всех, стоящих у него на пути. Каспар зверски разделался с Моникой Сойер. Его голову наполняли вопящие голоса, а он чувствовал, как его сила входит в ее тело. И все же не мог толком понять, почему священные рисунки, сделанные кровью женщины, являются лишь глупым прикрытием совершенных им преступлений. Моника не стала частью эндшпиля, творимого им на улицах Рима. Она — от этой мысли ему не уйти — не заслужила такой смерти.

Билл Каспар мог бы не допустить этого. Просто запер бы женщину в спальне, вставив кляп в болтливый рот, а сам спокойно жил бы в теплой уютной квартирке, зная, что никто ничего не заподозрит. Он мог бы попытаться объяснить ей на свой манер, что он достойный человек, выполняющий благородную миссию. Его покинули, обманули, ограбили даже здесь, в Риме.

Билл Каспар не убивал людей из прихоти. Он был вынужден делать это. Разве он не пощадил Эмили Дикон прошлой ночью? Правда, успел прицепить к ней «жучка». К счастью, от него хоть какая-то польза. А может, нежелание продолжать свою миссию является симптомом какого-то расстройства? Не исключено, что какая-то часть подсознания начала действовать сама по себе, требуя любых новых жертв, так как не хотела быть обманутой.

Адриан, самый мудрый из всех императоров, установил границы империи и в конце концов сошел с ума. А Билл Каспар не имел права даже стоять в тени такого колосса.

Но отбросим сомнения. Самое главное — закончить работу. И ему ни за что не завершить ее без участия Эмили Дикон. Возможно, именно она является ключом ко всему.