— Конечно.

— Я тут с Каспаром, — наконец прошептала она. — Я могу арестовать его, Ник. Больше не будет никаких убийств и кровопролития. Но тебе придется сделать то, что я скажу, пусть даже мои слова покажутся тебе безумным бредом. Иначе…

На другом конце линии послышался шум.

— Иначе, Ник, — пролаял холодный американский голос, — вы с Крошкой Эм больше не повеселитесь.

Коста выслушал до конца. Когда телефон умолк, он увидел, что Тереза Лупо в упор смотрит на него. Знакомый взгляд, в котором читается озабоченность и упрямство.

Она оттолкнула от себя кофейную чашку и осмотрела пустое кафе.

— Я же сказала, Ник, что у меня сегодня выходной. Так что если есть что-то…

Перони посмотрел на людей, сидящих за конторкой, просмотрел короткую, но очень точную сводку, которую Фальконе дал ему в лифте, и прикинул, какая карьера ждет его впереди. Может, поехать домой и начать разводить свиней неподалеку от Сиены? Или спросить девушку из кафе на Трастевере, не нужен ли ей человек для раздачи мороженого? Да все, что угодно, только бы не видеть этих троих: чертовски самодовольного Филиппо Виале, угрюмого и обидчивого Джоэла Липмана и аккуратного, в идеально сидящем мундире комиссара Моретти с блокнотом в руке, словно он секретарь, готовый выслушать чьи-то указания.

Липман уставился на Перони, как только он и Фальконе вошли в комнату и сели на стулья по разные стороны стола друг напротив друга.

— Вы привели неплохой аргумент, — начал американец. — Пожалуй, пора уже вам продемонстрировать свое профессиональное мастерство.

Перони взглянул на Фальконе и очень спокойно проговорил:

— Я устал. У меня болит сердце. Я готов оказаться в любой точке земного шара, лишь бы не быть здесь. Могу я сделать заявление? Если кое-кто не перестанет умничать, то вылетит отсюда, — он кивнул в сторону грязного окна, — прямо на улицу.

Моретти вздохнул и сердито посмотрел на Фальконе.

— Слушаю? — бодро вопросил инспектор.

— Держите вашего пса на привязи, Лео. — Моретти вновь вздохнул. — Вы сами просили об этой встрече. Не скажете ли, в чем причина?

— Хотелось выяснить кое-что.

— И еще мы должны знать чуть больше об Эмили Дикон, — добавил Перони.

Лицо Липмана исказила гримаса.

— Я вам уже говорил. Мне неизвестно ее местонахождение.

— Думаете, ее похитил Каспар? — спросил Перони.

Трое мужчин обменялись взглядами.

— Кто? — наконец спросил Липман.

— Уильям Ф. Каспар, — ответил Фальконе.

Перони наблюдал за лицами присутствующих. Виале оставался невозмутим. Моретти явно сбит с толку. Липман выглядел так, будто только что умер некто, кого он сильно любил.

— Кто? — вновь задал вопрос американец.

Фальконе кинул взгляд на Перони. Здоровяк наклонился над столом, схватил Липмана за горло, потянул его на себя через металлическую поверхность. Вниз посыпались ручки и несколько телефонов. Перони какое-то время держал агента вблизи своего лица, чтобы тот мог рассмотреть швы и ссадины. Американец был явно потрясен и испуган. Виале все еще улыбался своей неестественной, притворной улыбкой. Моретти встал и отошел к стене, с ужасом наблюдая за разыгравшейся перед его взором сценой. Он просто не знал, что делать.

— Тебе мало было того гамбургера, что я засунул тебе в пасть? — спокойно обратился Перони к Липману, который потел и извивался в его руках. — Нам надоело, наш американский друг.