— Удостоверения — это хорошо, — вежливо заметил Коста. — Только нам придется их проверить. Вы не представляете, на что могут пойти журналисты, лишь бы сделать здесь пару снимков.

— Ну разумеется, — откликнулась женщина. Она старалась держаться как бизнес-леди: дорогая и хорошо подобранная одежда, светлые волосы несколько небрежно собраны сзади в пучок, который, кажется, вот-вот развяжется, и тогда локоны падут на привлекательное, почти по-девичьи невинное личико. Что-то здесь не сходилось, и какое-то время Ник не отрываясь смотрел на нее. Светло-голубые глаза и взгляд острый как бритва. Сейчас он был нацелен прямо на него.

— Я агент Эмили Дикон, — заговорила женщина на безукоризненном итальянском. — А это… — Она указала на коллегу, не удостоив его взглядом. У Косты создалось впечатление, что ей не нравится мужчина, стоящий рядом с ней. — …агент Джоэл Липман. Мы пришли сюда по делу. Если вы пропустите нас и позволите осмотреть место преступления, мы, возможно, сумеем вам помочь.

Перони прикоснулся к руке Липмана и широко улыбнулся ему:

— Ну вот, совсем другой разговор.

— Так вы пропускаете нас? — резко оборвал его американец.

Фальконе кивнул и велел агентам следовать за собой. Тереза Лупо полностью очистила тело убитой от снега и попросила их подождать, пока она тихим голосом наговаривала что-то в диктофон. Мертвая женщина лежала на плите с вывернутыми в разные стороны ногами и руками. Бледное, безжизненное тело казалось восковым при искусственном свете. В перерывах между телефонными разговорами и работой с сотрудниками уголовного розыска Коста внимательно наблюдал за тем, как тело появляется из-под ледяного покрытия. Труп намеренно положили на центральный мраморный круг. Руки и ноги покойной были растянуты и направлены в равноудаленные точки обширной полусферы пантеона, как бы заявляя о чем-то. Такой образ, возможно, был задуман, чтобы воскресить некие воспоминания. Да, теперь он вспомнил. Рисунок Леонардо да Винчи, изображавший идеальную фигуру обнаженного юноши с густыми волосами, расположенную сначала в квадрате, а потом в круге. Его конечности обозначали две позиции: ноги вместе у основания круга, прикасаясь к центральной половине нижней части квадрата, а потом расставленные ноги в круге; и руки простертые сначала горизонтально, прикасаясь только к квадрату, затем поднятые вверх и касающиеся и круга, и верхних углов квадрата.

Неподвижное положение мертвой женщины на сверкающем мокром полу, которое, безусловно, уготовил ей убийца, идеально совпадало со второй позой. В итоге получился не только поразительный, но и многозначительный образ.

— Витрувианский человек, — произнес Ник тихо, вспоминая школьные уроки искусства.

Американка удивленно взглянула на него:

— Простите?

— Она напомнила мне кое-что из прошлого.

— У вас хорошая память, мистер Коста, — произнесла она с некоторым интересом. — Что еще вы можете припомнить?

Он пытался конкретизировать смутные отрывки воспоминаний, которые откапывал где-то его мозг. Давно это было. Сама идея казалась сложной и ускользающей.

— Тут все дело в размерах и форме. — Коста кивнул головой в сторону огромной полукруглой крыши над ними. — Вроде этого места.

— Вроде этого места, — повторила Дикон и улыбнулась. Ее лицо удивительным образом изменилось. Оно очень помолодело. Теперь женщина походила на студентку. Свежую, не тронутую временем.

Но длилось это недолго. Липман сгорал от нетерпения. Он смотрел на Терезу Лупо, которая все еще говорила в диктофон.

— Вы ведь патолог, не так ли?

Тереза нажала на клавишу паузы, моргнула и сурово посмотрела на него:

— Нет, я просто машинистка.