Мы попытались сделать наши извинения максимально лучше с учетом нашего ограниченного знания тибетского языка, наконец сведя все к пиханию комка денег в руку женщине прежде, чем оттащили свои вещи наружу. Я вышла на ледяной каменный тротуар, почти упав, но удержалась прежде, чем смогла бы ушибить что-то большее чем свое достоинство.

– Святая корова! Это дикое место,- сказала я, укутывая в шарф всю нижнюю часть лица, когда пристально оглядела пространство передо мной. Мое дыхание висело в тонком, холодном воздухе, в свете с солнечного дня, почти ослепляющего после тусклой комнаты. Красные каменные здания смешались с белым, цепляясь к склону горы, одна дорога вилась по склонам гор, уходя выше. Город был достаточно оживленным, даже в мертвой зиме, внизу улицы виделся шумный базар. Я повернулась, чтобы посмотреть в другом направлении, вниз в ущелье. -Мне кажется, что одно хорошее землетрясение отправит все это место в долину. Ооох, это Эверест! Он так близко. И большой. Черт, жалко, что у меня с собой нет своей камеры.

– Это – спасательная миссия, не туристическое посещение,- спокойно произнес Дядя Дамиан, переходя узкую улицу, когда двадцатилетний фургон VW затормозил.

Я промолчала на его упрек, хотя мне не надо было напоминать о нашей цели. Я скучала по Дрейку. Было такое чувство, что в моей душе образовалось темное пятно, которую только он мог заполнить, и все, хотя мы и раньше были удалены друг от друга из-за деловых проблем и подготовки защиты для участников клана, но он всегда поддерживал связь, или по телефону или, более редко, во сне.

К тому времени, когда мы выехали из города к знаменитому Мосту Дружбы, который соединял Непал с Тибетом, охватывая реку Бхотекоши, я сидела укутанная в своем пальто, желая как ад, что бы мы вернулись в лондонский дом, обжимались в постели, в то время как Дрейк рассказывал бы мне истории из своего детства.

– Если желания были бы лошадьми, то нищие ездили,- сказала я самой себе вздыхая.

– Я никогда не понимал это высказывание,- сказал Джим. -Если бы я был нищим, то я пожелал бы огромных нагруженных деньгами грузовиков, а не лошадей. И еду. Много-много еды. О, конечно, можно съесть и лошадь, то когда она кончиться -ничего не останется.

– О чем он говорит? – спросил дядя Дэмиан, посмотрев на Джима, как будто на голове демона внезапно появился пингвин.

– Ничего. Это похоже на него, Рене. Держу пари, что в машине Габриэль. Благослови его, что бы он был настолько быстрым.

– Да. Позволь нам просто надеяться, что это не ловушка, и мы не окажемся мертвыми или того хуже, в лимбо.

Джим ничего не сказал, но у нас действительно не было выбора .

Я даже не собиралась указывать на очевидное.

Габриэль поклялся, что я могла доверять ему, и я должна была сделать это.

Вместо того, что бы самой решить проблему? И Вы называете себя профессионалом!

Если бы он предал меня снова … ну, я бы справилась с этой ситуацией.

Так же, как и с его первым предательством? И насколько эффективно это было?

Я заскрипела зубами на правоту темной силы и сосредоточила свое внимание на человеке, который появился из Ленд Ровера, припаркованного рядом со знаком, говорящим о мосте. К счастью не было никаких туристов, чтобы засвидетельствовать нашу встречу, закрытую боком фургона, когда мы обменялись новостями.

– От Дрейка нет вестей? – спросил Габриэль, его серебряные глаза были в тени от толстой шапки на голове.

Я покачала головой.

– По прежнему не отвечает. Ты узнал что-нибудь о Фиате?

Габриэль мгновение колебался, бросив быстрый взгляд на своих двух компаньонов. Я предположила, что это были его телохранители, Типене и Маата, и махнула им. Они оба кивнули в ответ.

– Он сказал, что ничего не слышал от Чуань Жэнь в течение трех дней, но он не думает, что они схватили Дрейка.