Одних командиров от четверки и выше зондеркоманда потеряла пять человек. А рядовых и считать было некогда, потому что надо было срочно собрать парализованных, погрузить их в десантные модули и как можно скорее убираться прочь из этого страшного места.

Неожиданная контратака лесных людей, ставшая причиной из ряда вон выходящих потерь, наводила на мысль, что здешние партизаны не всегда придерживаются тактики бежать от облавы без оглядки. А если так, то могут быть и новые контратаки – особенно если поблизости находятся другие партизанские отряды. Что весьма возможно. Центральная база часто бывает окружена другими – помельче.

И несмотря на то, что над головами зондеров продолжали барражировать тяжеловооруженные параболоиды, у всех было такое ощущение, что если партизаны прямо сейчас организуют контрудар, то зондеркоманда может остаться вообще без добычи.

А приказ был – захватить без исключения всех людей, которые будут обнаружены в зоне операции.

Ради кого именно затевается такая крупная облава, зондерам не сообщали. Боялись перебежчиков. Даже смертоносные личинки не очень помогали. Некоторые земляне могли заговаривать свои личинки сами, а другим их заговаривали колдуны. Так что порой в леса бежали даже зондеры.

По этой причине им даже место конкретное не называли до начала операции. А потом еще требовали, чтобы операция прошла успешно.

Антропоксены со своей цивилизованной логикой были уверены, что избыточность вредит. Они считали, что исполнители должны знать только ту информацию, которой достаточно для выполнения задачи. А лишние сведения только отвлекают от дела.

Зондеры могли бы даже согласиться с этой точкой зрения – но беда была в том, что они и пришельцы имели разное представление насчет того, какая информация лишняя.

Ведь если бы члены зондеркоманды или хотя бы ее командир достоверно знали, кто из пленных всех ценнее, они могли бы более рационально построить работу по их сбору в одну кучу.

Тут сыграл свою роль еще один фактор. Антропоксены имели научные сведения о том, что люди по ночам спят. И очень удивлялись, когда эти сведения опровергались практикой.

На стойбище воеводы Вадима зондеркоманда налетела в самый темный час и по науке должна была захватить лесных людей прямо в постелях или по крайней мере поблизости от них.

На самом же деле пораженные инопланетным оружием люди были рассредоточены на площади не меньше десяти квадратных километров. И параболоидам в предрассветных сумерках пришлось летать над верхушками деревьев, прочесывая местность биосканерами в поисках специфического излучения, характерного для жертв голубого града.

Разумеется, зондеры не собирались таскать найденных людей на себе. Постепенно успокаиваясь, потому что пораженных все‑таки было заметно больше, чем собственных потерь, они инъекторами оживляли парализованных и гнали их к реке.

О том, чтобы вывозить их по воздуху, не могло быть и речи. Это было ясно еще до начала операции. Ведь если посадить пленных в десантные модули, то зондерам придется остаться в лесу.

Выход был только один – пустить десантные модули по воде с открытыми бортами, набив их пленными, как бочку селедкой.

Плавучесть модулей с включенными антигравами малой мощности была такова, что в этом случае в них могли поместиться все – и пленные, и зондеры.

Правда, боевая задача, поставленная «отряду очищения», включала одну немаловажную деталь. Приказ требовал проверить всех пленных на предмет выявления тех, кто находится в персональном розыске. И не только выявить, но и, отделив их от остальных, отправить на базу в параболоидах.

Однако эта процедура оказалась под угрозой срыва из‑за того, что координатор спецгруппы потребовала слить весь остаток энергии из четырех параболоидов в пятый – тот, где находилась она сама и которому предстояло отвезти на орбитальную базу Службы исследований пленного мальчика.