Начал он с того, что оплатил проезд игрой на пианино на пароходе, а потом играл в водевилях. Мередит, хоть и не смогла этого доказать, позволяла себе думать, что его пути пересеклись с другим участником водевилей, Полом Фостером Кейзом.

Луи-Анатоль поселился под Милуоки, в месте, где теперь расположен Митчелл-парк. Следующая глава его истории открылась без труда. Он полюбил замужнюю женщину, некую Лилиан Мэтью, та забеременела и родила дочь. Луизу. Вскоре после того их связь прервалась, и Лилиан с Луи-Анатолем, по-видимому, потеряли друг друга из вида. Мередит не нашла свидетельств, что отец когда-либо встречался с дочерью, но ей хотелось верить, что он издалека следил за тем, как росла девочка.

Луиза унаследовала музыкальный дар отца. Она стала профессиональной пианисткой и выступала не в кают-компаниях пароходов на Миссисипи, а в концертных залах Америки в конце 1930-х годов. После дебюта в небольшом концерте в Милуоки она нашла за сценой оставленный для нее пакет. В нем оказался снимок молодого человека в солдатской форме и листок с фортепианными нотами: «Святилище, 1891».

Перед Второй мировой войной она сошлась с коллегой-музыкантом, скрипачом, выступавшим вместе с ней в концертном турне. Джек Мартин был нервным и непостоянным еще до того, как пребывание в лагере военнопленных в Бирме сломало его. Он вернулся в Америку наркоманом, страдавшим галлюцинациями и кошмарами. У них с Луизой была дочь, Жанет, но отношения, несомненно, были напряженными, и Мередит полагала, что Луиза не особенно жалела, когда в 50-х годах Джек Мартин исчез из ее жизни.

Три года тщательных поисков, и она подвела черту. Жанет унаследовала красоту и характер своего деда, Луи-Анатоля, и матери, Луизы, но ей передалась и нервная слабость ее французской прабабки Изольды и отца Джека. Мередит опустила глаза на заднюю обложку книги, лежавшей на ее подрагивавших коленях. Репродукция с фотографии Леони, Анатоля и Изольды, сделанной на площади Ренн-ле-Бен в 1891 году. Ее семья.

Менеджер книжной лавки Марк все не умолкал. Хол поймал ее взгляд и жестом показал, как рот застегивают на молнию.

Мередит ухмыльнулась. Хол перебрался в Америку в октябре 2008-го, и лучшего подарка на день рождения Мередит и представить не могла. Уладить отношения с законом в Ренн-ле-Бен оказалось сложным делом. Некоторое время заняло утверждение завещания, к тому же не сразу удалось установить, отчего именно скончался Джулиан Лоуренс. Не от удара, и не от сердечного приступа. На нем не осталось также видимых следов травмы, если не считать странных шрамов на ладонях. У него просто остановилось сердце.

Если бы он выжил, вряд ли удалось бы предъявить ему обвинения в убийстве брата и покушении на Шелаг О'Доннел. В обоих случаях косвенные улики были достаточно убедительны, но, учитывая положение дел, полиция не стремилась возвращаться к делу о смерти Сеймура. Шелаг же не видела, кто на нее напал, и свидетелей не было.

А вот доказательства финансового мошенничества были очевидны. Джулиан Лоуренс годами утаивал прибыль и оплачивал этими деньгами свою манию. У него обнаружили несколько ценных изделий визиготского периода, найденных при нелегальных раскопках. В его сейфе хранились карты с подробным планом раскопок на участке и множество блокнотов, исчерканных заметками об одной и той же колоде Таро. Мередит, которую допрашивали в ноябре 2007 года, признала, что у нее имеется копия той же колоды, оригинал которой, как полагают, сгорел при пожаре 1897 года.

В марте 2008 года Хол продал Домейн-де-ла-Кад. В деле не осталось денег, одни долги. Он успокоил своих собственных призраков и готов был уехать. Однако он не терял связи с Шелаг О'Доннел, переселившейся в Кийян, и та сообщила ему, что английская пара с двумя детьми-подростками, купив имение, сумела превратить отель в один из наиболее успешных в гостиничном бизнесе Миди.