— А что посадник?

— Константин Добрынич тоже меня поддержал, сказал: пятьсот гривен — это не две тысячи.

Но особенно порадовал Ярослава Вячко тем, что, помимо кун, привез с собой шубу соболью в подарок императору.

— Ай, молодец! Ай, умница! — радовался князь, готовый расцеловать казначея за догадливость.

И даже в сопровождение Вячке князь не дал ни одного киевлянина, выделив ему для этого тридцать варягов, вооруженных до зубов и готовых всегда вступить в драку.

Уехал Вячко по снегу, а воротился в весеннюю распутицу, похудевший, загорелый, и привез хорошие новости.

— Германский император Генрих Второй обещал тебе, князь, помощь против Болеслава.

— Как он принял тебя?

— Принял хорошо. Шубу взял, она ему очень понравилась, велел передать тебе за нее благодарность, а главное — поздравления с вокняженьем в Киеве. И сказал, что в его лице русский князь всегда найдет поспешителя в борьбе с этим польским толстяком. Он так Болеслава назвал…

— Хорошо. — Ярослав потер руки и взглянул на своих советников. — Император признал законность моих прав на великое княженье. Это очень хорошо, Вячко. Как он обещал помочь мне?

— Он сказал, чтоб ты ныне, князь, в червень выступил к Бугу, туда подойдет император, и вы вдвоем выпустите из толстяка дух.

— Он еще и шутник, — засмеялся Ярослав.

— Он сказал, что Болеслав этот у него уже в печенках сидит и он даже рад, что нашел себе союзника в лице киевского князя. И он послал тебе подарок.

— Какой?

— Вот этот кинжал. И сказал, что именно им ты выпустишь толстяку кишки.

Ярослав принял кинжал. Он был в ножнах, обтянутых тисненой кожей. Несколько раз князь полуобнажил его, пощупал остроту лезвия.

— Что ж, подарок с намеком. Спасибо императору, так мы и поступим. Ну что, Будый? Эймунд? Идем выпускать кишки Болеславу и еще кое-кому? А?

Согласие германского императора помочь в борьбе против Болеслава окрылило великого князя Ярослава Владимировича. Он стал лихорадочно готовиться к выступлению, набирать из полян ратников, вооружать их, ковать копья, стрелы, изготовлять луки.

Блуд был отправлен в другие города звать охотников на рать с поляками. Таких находилось немало. Кому ж не хочется пожить за счет князя, а коли повезет, обзавестись собственными рабами, на законных основаниях пограбить в чужих землях и вообще воротиться богатым и уважаемым человеком?

Конечно, в другое время Ярослав вряд ли решился бы идти на Болеслава Храброго. Но ныне стечение благоприятных обстоятельств подтолкнуло его на этот шаг. Во-первых, Святополк, зовущий своего тестя в поход на Киев.

Это была главная причина для подготовки. И потом, для чего ж были наняты варяги, на которых уходит более половины всех собираемых кун? Ну и конечно, сильный союзник, неожиданно свалившийся едва ли не с неба. Уж вкупе с императором они в два счета разделаются и с тестем, и с зятем его.

После любечской победы Ярослав поверил в свои силы и возможности. Блуд, воротившийся из поездки по городам, пожаловался Ярославу:

— В Овруче князь Святослав не разрешил набирать охотников.

— Почему?

— Говорит, у меня и так людей не густо, некому землю орать.

— А ты сказал ему, что это я послал тебя?

— Сказал.

— А он?

— Говорит, в Киеве людей раз в десять более, чем у меня, из них и набирайте желающих.

— Ты слышал, Эймунд, как яйца стали курицу учить?

— Слышал, князь. Но ты не расстраивайся, яйца и разбиться могут.