— Что ж, придётся забыть о нём. А я давно хотел померяться с ним силой.

— Мессиры, а не его ли там знамёна? — громко спросил мужчина, в задумчивости стоявший у окна. — Смотрите, какая торжественная процессия.

Несколько человек присоединились к нему.

— Пожалуй, я выйду на крепостную стену, — проговорил кто-то. — Отсюда ничего не разобрать…

— Да, это флаг Фродоара, — подтвердил другой голос.

Во главе кавалькады ехали трубачи и менестрели, затем следовал сам барон Фродоар в боевых доспехах, поверх которых была надето длинное пурпурное блио с вышитым на груди гербом. Сразу за бароном скакал малолетний паж на крепком коне, украшенном бубенцами и пурпурной попоной, на каждом углу которой был вышит герб мессира Фродоара. Следом ехала группа рыцарей и оруженосцев, по два в ряд, тоже при полной амуниции. В конце процессии двигались оруженосцы, ведя на поводу боевых коней своих господ. Протрубил рог.

В замке сделалось шумно и тесно, как никогда. Последний день перед турниром гости провели за столом, ломившимся от яств. Казалось, что пиршество никогда не закончится. Слуги не успевали подносить вино и новые блюда.

Временами рыцари, утомившись долгим застольем, приглашали дам на танец и под звуки рожков, фретелей и арфы совершали неторопливые проходы вдоль зала, едва касаясь партнёрш кистями рук и низко раскланиваясь через каждые пять-шесть шагов. Во время танцев они вели неторопливые беседы, любезно улыбались друг другу и негромко смеялись.

Когда звучала резвая музыка, выбегали танцовщицы, набранные из окрестных деревень и специально обученные развлекать господ. Девушки были одеты в яркие туники и держали в руках бубны, украшенные пёстрыми лентами.

— Почему жизнь не всегда такая? — спросил, громко чавкая, сосед Ван Хеля. — Почему не ежедневно нас радуют эти прелестницы? Почему надо ходить в походы и проливать кровь из-за ещё одного клочка земли с какой-нибудь паршивой деревенькой? Хлеба, вина и женщин хватит на всех.

— А как же пыл сражений?

— К чёрту! Я уже давно не юнец, чтобы хвастать новой порцией выпущенных вражеских кишок. Я хочу только покоя!

— Это за таким-то столом и такими девицами вокруг? — засмеялся Ван Хель. — Да весь этот пиршественный шум разит не хуже боевой палицы. Я предпочитаю уединение.

— В вас, сударь, живёт, должно быть, душа монаха.

— Душа жреца, пресытившегося пышными церемониями.

— Ха-ха-ха! Славная шутка! За это надо выпить!

За плечом у Ван Хеля то и дело появлялся музыкант с флейтой из вываренной кожи, скрученной столь причудливо, что её можно было скорее принять за головоломку, чем за музыкальный инструмент. Эта флейта звучала очень громко и сильно раздражала Хеля.

— Если ты не провалишься сквозь землю сию же минуту, подлец, — рявкнул на флейтиста Ван Хель, — то я скормлю тебя дворовым собакам!

И несчастного музыканта как ветром сдуло. Ван Хель без удовольствия запихнул в рот кусок оленины и прислушался к разговорам за столом.

— Чудеса? Кто из нас сталкивался с настоящим чудом? — гремел высокий бородатый мужчина с огненно-рыжей львиной гривой. — Ничего такого нет! Кто из вас вспомнит хотя бы что-нибудь странное, что случилось с ним в жизни?

— Мессиры, — заговорил Фродоар, поедая жирное мясо, — вам трудно будет поверить, но прошлой зимой со мной произошло чудо.

— Любопытно.

— Опускаю нудные подробности долгого путешествия и сразу перехожу к сути. Мы заплутали, возвращались из города Альби. Вдобавок разразилась жуткая гроза, с громом и молнией.