|
Будет рад, если живым доберется. Многие вовсе кости разбросали. Они зашли в сарай последними, им в спины ткнули тупыми концами копий, дверь закрыли на засов. Томас Мальтон, вспомнил Олег. Надменный высокомерный рыцарь, мальчишка в обличии взрослого мужчины. В расцвете тела, но вместо души еще нераспустившаяся почка... Шла третья неделя Олега в каменоломне, когда он увидел поблизости сильно избитого человека, полуголого, в железном ошейнике и с кандалами на ногах. Не сразу узнал рыцаря, а узнав, тут же позабыл. Работа тяжелая, но не мешает уходить мыслью в глубину души, искать ответы на мучительные вопросы, и Олег шарил отчаянно в Настоящем мире, а в этом, где передвигались такие же двуногие звери, как и он сам, его бренное тело вбивало клинья, поднимало над головой тяжелый молот, таскало глыбы камня. Внезапно он услышал рядом хриплое: - Калика... э-э... сэр Олег? Залитое потом лицо Томаса утратило южный загар, сильно исхудало. Вокруг грохотали кирки, измученные люди внимания не обращали. Олег ответил замедленно, находясь все еще в другом мире: - Я, сэр Томас. - Не узнал сразу... Тебе на пользу эта работа! Окреп, поправился... Неужто останешься здесь навсегда? - С богами можно беседовать везде, - ответил Олег безучастно. В стороне предостерегающе заорал десятник. Томас с проклятием обрушил кирку на камни, брызнули осколки. В сутолоке и пыльном облаке, где все походили друг на друга, Олег вскоре потерял Томаса, но к вечеру Томас снова оказался рядом, шепнул: - Я поменялся с твоим напарником. - Все люди, - ответил Олег равнодушно.- Все человеки. Томас некоторое время молча подваживал ломом гранитную глыбу, переваривал ответ, затем прошептал, бросив настороженный взгляд по сторонам: - Здесь не человеки, а рабы! Достойно ли тебе, свободно рожденному... - Рабы тоже люди, - прервал Олег. - Но не такие... - Бог всех рождает людьми, рабами делают другие люди. Томас зло тряхнул головой, в синих глазах блестели злые молнии: - Сэр калика! Твое смирение чрезмерно. Я хочу вырваться отсюда. Мне нужна помощь, хотя бы малая. Олег качнул головой в сторону блестящих от пота тел. Томас раздраженно отмахнулся: - Они погасли. А в тебе еще теплится искра, чую! Олег с равнодушным видом грохал ломом в узкую щель, разламывая глыбу. Томас дышал часто, его сильные мускулистые руки часто вздымались над головой, занося кирку, камень под мощными ударами трещал как спелый орех. Цепь на щиколотках жалобно звенела. - Запалишься, - обронил Олег. - Что? - не понял Томас. - Надсадишься. Надолго не хватит. - Долго не пробуду! Если не удастся вырваться, то, клянусь небом и святым причастием, разобью себе голову! Он дышал со свистом в груди, наглотавшись каменной пыли. Тугой ошейник сдавливал горло, до крови растер пузыри, оставшиеся от ожога. Глаза блестели, как у загнанного в угол лесного зверька. Его пальцы дрожали, Олег с внезапной ясностью увидел, что красивый рыцарь не жилец на этом свете. Точнее, на этом клочке белого света, где стоит замок барона Оцета. - Как ты собираешься вырваться? - спросил Олег все еще без интереса. - Не знаю, - ответил Томас отчаянно. Но здесь не доживу до воскресного дня, знаю. Довериться некому! Рабы, либо погасшие... Опять же, рабы! Тебя знаю. Ты излечил меня, я когда-то спас тебя от псов! Калика долго раздумывал, его руки равномерно и мощно поднимались, обрушивали острый конец тяжелого лома в щель между глыбами. |
