— Готово. Вот только как по поводу знакомства с двумя служащими? Центр может потребовать серьезную информацию.

— А ты не переживай, информация будет, — усмехнулся Романцев. — И пусть знают, что вы способны устанавливать контакты со служащими, представляющими интерес для разведки. Как скоро будет ответ?

— В течение нескольких минут, как только расшифруют текст. — Прижав плотно к голове наушники, Геннадий возбужденно заговорил: — Кажется, вышли в эфир, передают мои позывные… — Взяв со стола карандаш, принялся быстро записывать на листке бумаги. — Вот, — протянул он листок бумаги.

Романцев внимательно прочитал:

«Бобру. Постарайтесь узнать о судьбе хозяина явочной квартиры. Действуйте осторожно. Расширяйте контакты со служащими железнодорожного ведомства. Юпитер».

Радиоигра «Связной» началась, и, кажется, вполне успешно.

— Уведите арестованного, — распорядился Романцев.

— Встать! Руки за спину! — приказал один из красноармейцев. Копылов поднялся, послушно сложил за спиной руки. — На выход!

Оставшись один, Тимофей поднял трубку телефона:

— Майор Лебедев?

— Он самый.

— Это старший лейтенант Романцев беспокоит.

— Слушаю вас.

— Поместите Копылова в карцер.

— Сделаем, — охотно отозвался майор.

— Пусть узнает, что такое немилость.

— Это мы умеем, — рассмеялся начальник тюрьмы.

— Не сомневаюсь. — Романцев положил трубку.

Глава 3

Что передать на словах?

Явочная квартира находилась на окраине города в небольшом деревянном доме, принадлежавшем двум семьям. Окна первой половины были крепко заколочены крест-накрест обыкновенными серыми досками и свидетельствовали о том, что хозяева съехали надолго, а вот в трех других теплился желтый свет. Судя по теням, что просматривались через занавески, в комнате находились двое. Как высказались соседи, «живет милая семейная пара, поселившаяся в доме незадолго до начала войны».

— Вот что, Сидорчук, действуем строго по плану, — произнес негромко Романцев. — Я называю пароль, представляюсь Копыловым, затем прохожу в дом. Попробую выведать у них максимум информации, а потом слегка приоткрою занавеску. Это знак! Заходите сразу, не мешкая. Кладем хозяев на пол и производим обыск. Все понятно? — строго посмотрел он на старшину.

— Вы не переживайте, товарищ старший лейтенант, — заверил Сидорчук. — Сделаем все, что нужно. Не впервой! Все бойцы проверенные, с передовой. — Не подведут! Только и вы уж постарайтесь поаккуратнее, кто знает, что там может ждать.

— Это в моих интересах — остаться в живых, — хмыкнул Тимофей. — На ближайшие пятьдесят лет у меня серьезные планы.

Он был одет по-простому и мало чем отличался от остальных горожан: на голове фуражка-восьмиклинка, чуток сдвинутая на лоб, на плечах темный просторный пиджак, черные брюки заправлены в лайковые сапоги, как того требовала мода. Встретишь такого простака на улице, так даже не обернешься. Но на душе было отчего-то неспокойно, и вот причину этой тревоги Тимофей никак осмыслить не мог. Вроде бы не в первый раз в логово к врагу, и ситуации бывали куда серьезнее нынешней, а пробирает так, что мурашки по коже.

— Ладно… Я пошел!

Приоткрыв калитку, неприятно скрипнувшую в ночи разбуженной птицей, Романцев уверенно зашагал к дому.