— ГРУ?! — перебил меня маршал.

— Конечно.

— Но это же измена!

— Разумеется.

— Доложить наверх.

— Чтобы высмеяли?

— Что тогда делать?

— Они опередили нас. — Я не преминул подпустить ядовитую шпильку. — Только потому, что у меня были связаны руки. Кто посадил мне на шею «патриотически настроенных домовых и „наиболее сознательных леших“? Я сразу говорил, что следует обращаться к волкодлакам, упырям, умертвиям!

Маршал подозрительно прищурился.

— Что-то не припомню.

— Соответствующая докладная находится в архиве. С вашей визой и отказом.

— Даже так?

— Конечно. — Я твердо усвоил принцип «лучшая оборона — наступление» и не давал противнику передышки. Рискованно садиться верхом на бешеного тигра, но свалиться с него — вообще неминуемая смерть. — Нам еще предстоит разобраться в истоках вредительства.

Слово было произнесено. Фельдмаршал тоже, кажется, растерялся. Даже пенсне как-то жалко перекосилось. Однако он опомнился, сказывается многолетний опыт тайных баталий.

— Вот ты какой… Прыткий… Не ожидал, не ожидал… По крайней мере так скоро. — Он задумчиво покусал губу. — И, разумеется, рапорт уже отправил.

— Конечно, — с готовностью подтвердил я.

— Ваши действия… господин генерал?

Я еще раз мысленно перекрестился.

— Восстановление исконной русской православной веры. Изгнание всей и всякой нечисти. Духовное возрождение и очищение. Православие — Демократия — Россия, — мне вспомнился лозунг находчивого полковника.

Маршальская голова задумалась, потом кивнула.

— В этом что-то есть. Но не превратимся ли мы во врагов нами же созданному?

Торжествующая улыбка все-таки проступила на моих губах, потому что пенсне возмущенно возмущенно блеснуло.

— Как раз нет! Если мы избавимся от нескольких неврастеников и по-настоящему подозрительных личностей, это отнюдь не означает ликвидации структуры, а тем более системы. наоборот, очистившись, она многократно усилится.

— Интересно…

— Более того, я намерен резко расширить наши ряды и прошу вас добиться увеличения бюджета Тринадцатого Управления как минимум вдвое.

Маршал довольно оскалился.

— Но как столь специфический контингент уживется со священниками? Я уже наслышан о сегодняшнем скандале.

— А это уже моя забота. В конце концов ведь я специалист по колдовству.

— Ну-ну…

В этом неопределенно мычании смешались скепсис и угроза, не поймешь чего больше.

— Но мне потребуется ваша помощь.

— Ин-те-рес-но, — по слогам отчеканил фельдмаршал. — В чем же именно?

— Я намерен вызвать несколько духов. Но лучше всего это получится, если в моем распоряжении будут личные вещи покойников.

Фельдмаршал скривился.

— И только-то? Распорядитесь, доставят.

Я патетически воздел руки.

— Если бы так просто.

— В чем же трудность?

Пришлось быстро написать на листочке ряд фамилий. Произнести их вслух я не решился. Листок я показал висящей в воздухе голове. Да, сегодня день моего триумфа! Второй раз пенсне соскочило с носа фельдмаршала. Полные щеки запали, усики резко проступили на побелевшем лице.

— Вы далеко пойдете, господин генерал, — после долгой паузы произнес фельдмаршал.