На тонких синеватых губах Задунайского проступило подобие улыбки.

— Полковник, вы не обратили внимания на почерк.

— Какой почерк? — оскорбился П. — Там нет никаких записок!

— Совершенно верно, — кивнул я. — Не нашли. Мы могли бы предположить появление исламских экстремистов, если бы обнаружились хоть малейшие характерные следы. Шайтаны, ифриты, джинны…

П. надулся.

— Вы забыли, генерал, об огнедышащем драконе.

— Ничуть. Но дракон, как боевое средство, может быть использован только представителем европейской магии. Для любого из восточных магов: китайского, японского, индийского, — дракон есть олицетворение доброго начала, и попытки науськать его на убийства в равной степени безумны и смехотворны.

Задунайский хитро прищурился.

— Генерал, вы просто не оставляете нам выбора, буквально силой подталкивая к единственному ответу. Зачем спрашивать, если вы уже составили точное представление. Из всей совокупности вариантов отбросьте невозможное, и останется верный, каким бы невероятным поначалу он не казался. Впрочем, если по каким-то причинам вы желаете, чтобы эти слова произнес другой, я согласен взять на себя неприятную обязанность. Это вылазка наших заклятых друзей из ГРУ.

П. отрешенным помутневшим взором уставился на него, непроизвольно поматывая головой. Потом растерянно глянул на меня, не в силах осмыслить сказанное. Я молча кивнул.

— Не может быть… — прошептал он.

— Увы, — возразил я, — сейчас решается, какая из организаций получит более жирный кусок пирога, и они из шкуры вылезут, только чтобы помешать нам. Для них мы страшнее американцев, таковы жестокие реалии.

Задунайский вздохнул.

— Не думал, что придется схватиться с собратьями… До сих пор мы жили в мире… Неужели ГРУ тоже обратилось к духам и магии?

— А почему бы и нет? — спросил я. — Ведь наша организация это осознала неизбежность такого шага, так почему к подобным выводам не могли прийти остальные? Другое дело, что мы располагаем налаженной работающей структурой и форой в один год. Они, похоже, ринулись в бой, не завершив как следует подготовку. Немного поторопились и сработали неаккуратно. Мы обязаны это использовать.

Внезапно прямо над столом появилось голубоватое свечение голо, и к нам присоединилась еще одна персона, иначе нового участника совещания я назвать не могу. Отдельно взятую голову при всем желании не сочтешь человеком. А вот то, что Главный Маршал больше не менял облика, поразило меня куда сильнее, чем все его предыдущие трансформации. Единственное, что он позволил себе — сменить сияющий золотым шитьем мундир на партикулярное платье. Ошибаются не верящие в существование телепатии. Иначе как объяснить появление маршала в самые неподходящие моменты?

Маршал ничего не сказал, лишь мрачно сверкнуло пенсне.

Я вскочил и поспешно отрапортовал:

— Ведется расследование! Результаты будут доложены не позднее завтрашнего дня. Полковник Ерофей оставлен мною на месте происшествия, чтобы во взаимодействии с полковником Свенторжецким принять меры по обеспечению безопасности базы.

И вновь я был поражен. Маршала отнюдь не обманул мой бодрый тон. Скорее наоборот, он был немного огорчен, потому что ответил не сразу. Только когда пауза уж слишком затянулась, маршал грустно произнес:

— Демократия в опасности…

Задунайский прищурился. Ему-то подобные проблемы до лампочки. Я не заблуждаюсь относительно облика своих подчиненных, знаю, кого брал. Зато П. отреагировал именно так, как я предполагал: он вскочил и выпалил:

— Мы не допустим! Грудью встанем на защиту священных завоеваний мира и демократии!

С ним тоже все предельно ясно.