|
Двигаясь на запад, они достигли самых дальних владений князей Руси и Московии, которые с тех пор платили им дань. А двигаясь на восток, они хлынули сквозь бреши в Великой стене - и в итоге сыны и внуки степных вождей возвысились до Трона Дракона... ...и Чингис родил Тулуя, а Тулуй родил Хубилая - хана ханов. Великого хана, что поднял из руин разоренный войной Катай... "Могу поклясться, что великий хан, - записал в своем путевом дневнике Марко, сын строгого Никколо Поло и племянник вспыльчивого Маффео, - не только могущественнейший из земных властителей, но и наимудрейший". Разве не вырос Марко из любопытного юноши в зрелого мужа в добром здравии и достатке (вместе с отцом и дядей) на государственной службе Монголе-Катайской империи? Разве не сделался он (и все трое) одними из первейших любимцев великого хана Хубилая? Троица оборванных путников с латинского Запада, в вонючих лохмотьях, засиженные мухами и искусанные вшами, - по милости Хубилая они оделись в соболя и шелка. У Марко были все причины безоговорочно верить в мудрость и величие своего господина; и стоило ли теперь в этом сомневаться? Стоило ли? Даже если по простой прихоти катайского властителя они оказались здесь, за наружными рубежами Великой стены в 10000 ли, чьи полуразрушенные валы все еще высились на гребнях холмов, будто обломки желтых зубов какого-то исполина. Оказались разбросаны подобно землистому песку на краю диких пустошей - столь заброшенных и опасных. Уже почти час стаи птиц - поначалу лишь черные пятнышки в сумрачном небе - с криками и карканьем кружили над головой. Татарин Петр, молодой раб-оруженосец Марко, который порой казался недоумком, а порой мудрецом, только раз и успел пробубнить себе под нос - мол, дурной знак. А потом хмурые жесты самого Марко погрузили Петра в молчание. Так лучше: не буди лихо, пока оно тихо. Луноликие монгольские всадники о чем-то кратко переговорили - и дальше обращались уже только к своим коням. И двигались только их узкие черные глаза под кожаными шлемами на меху. Вверх - лишь на мгновение. И опять вниз. И все-таки - снова вверх. В небо. - Просто иллюзия, - заявил ученый Ван Лин-гуань, Ван Нефритовый Дракон. - Вся жизнь человека - всего лишь иллюзия. Просто полет птицы в пустом небе. И птица - тоже иллюзия. И небо. Ну и, разумеется, человек. Бесформенное наделяет формой то, что было лишено формы. Реально эти птицы не существуют; они - только иллюзия. А следственно, благородному мужу незачем обращать на них внимание. Но очень скоро - пока гигантские вороны все кружили и каркали - с неба, будто капризный дождик, закапала бурая кровь. - Иллюзия, - повторил Ван. Терпеливо. Спокойно. - Недостойно внимания. - И не успел он договорить, как из каждого бурого пятна на каменистой, присыпанной желтой пылью почве средь разбросанных тут и там сухих обломков деревьев и выбеленных ветром и песком скелетов - из каждого пятна крови стали появляться извивающиеся черные змеи. |
