Он прикинул, сколько еще земли осталось над его головой. Немного, очень немного. Не более восемнадцати дюймов. Над нею – еще дюймов двенадцать слежавшихся листьев. О, его зарыли глубоко, очень глубоко! Но за прошедшие столетия, пока у него еще были силы, он словно червь медленно продвигался к поверхности.

Напрягая волю, он выпустил щупальца, похожие на малиновых червячков, и втянул их обратно. Да, земля действительно пропиталась кровью, причем человеческой, но... откуда она здесь? Может быть, – возможно ли такое? – это дело рук Драгошани?

Подземное существо мысленно потихоньку позвало:

«Драгоша‑а‑а‑ни? Это ты, сын мой? Неужели это сделал ты? Ты принес мне такой подарок, Драгоша‑а‑а‑ни?»

Его сознание коснулось чьих‑то душ – но душ чистых, невинных. Этих людей не коснулся порок. Но откуда здесь люди? Здесь, среди этих холмов? Зачем они пришли сюда? Почему они оказались на его могиле и пропитали землю соблазном?

Пропитали соблазном?

Тибор запер в себе свои мысли, психологические импульсы, убрал протоплазменные щупальца и вновь затаился, замкнулся. Ненавистью и злобой наполнился каждый его нерв. Неужели все дело в этом? Неужели после стольких лет о нем снова вспомнили и пришли, чтобы окончательно расплатиться с ним? А что, если его заставили полтысячелетия пролежать здесь бессмертным только затем, чтобы теперь уничтожить? Быть может, Драгошани кому‑нибудь рассказал о нем, а этот кто‑то усмотрел опасность в том, что Тибор продолжает лежать здесь?

Дрожа от возбуждения и страха, подземное существо напряженно прислушивалось, принюхивалось, пыталось хоть что‑то ощутить, почувствовать, используя для этого свои способности вампира. Оно не могло только видеть, точнее могло, но не осмеливалось.

Однако несмотря на охвативший его страх, опасности вампир не ощущал. А запах угрозы он всегда чувствовал так же хорошо, как запах крови.

Сколько сейчас может быть времени?

Подумав о времени, он даже перестал дрожать. Время? Да что там! Лучше спросить какой сейчас месяц, какое время года, какое десятилетие? Сколько же прошло с тех пор, как этот мальчик, Драгошани, единственная надежда Тибора в его стремлении воплотить свои коварные замыслы, появился здесь? И что самое важное – день сейчас... или ночь?

Стояла ночь. Вампир почувствовал это. Вместе с кровью под землю проникала темнота. Ночь – это его время. А кровь придала ему силы, способность двигаться, сделала эластичными мускулы и возродила почти забытые за прошедшие столетия желания.

Он снова мысленно коснулся сознания людей, оказавшихся прямо над ним, на его могиле под сенью неподвижных деревьев. Он не пытался воздействовать на них или войти с ними в контакт – он просто проник в их мысли. Мужчина и женщина. Их всего двое. Любовники? Может быть, но зачем они пришли сюда? Зимой? Да, наверху стояла зима – земля была холодной и твердой. Но откуда кровь? Или это... убийство?

Мозг женщины был... наполнен кошмарами! Она спала или была без сознания, но ужасные воспоминания были очень свежи в ее памяти, и сердце ее лихорадочно билось от страха. Что же ее так испугало?

Мужчина умирал. Это его кровь напоила старое существо и продолжала пульсировать в венах вампира. Что же произошло с этими людьми? Быть может, он заманил ее сюда, напал на нее, а она все же успела ударить его ножом, прежде чем он успел что‑либо сделать с нею?

Тибор попытался глубже проникнуть в сознание мужчины. Его переполняла боль – невыносимая боль. Она практически лишила его способности мыслить, в нем все застыло, онемело, а внутри постепенно росла и ширилась пустота. Эта абсолютная пустота есть не что иное, как смерть, и скоро она полностью поглотит свою жертву.

Но откуда столько боли, отчего он испытывает такие мучения? Подземное существо выпустило щупальца, похожие на живые, подвижные антенны, и направило их по пути сочившихся сквозь землю жизненных соков мужчины.