Лид покачал головой укоризненно и указал на чучело.

— Бей по нему, этим же ударом. Три раза, со всей силы.

Логран подчинился. Всё сделал. Замер на месте, стараясь не кривить губ.

— Ну? — С ехидной ухмылкой поинтересовался Лид.

— Рука…, запястье. — Наконец, выдавил из себя Логран. От этих трёх ударов, запястье пронзило сильной болью. Признаваться не хотелось, однако, наверное, надо было.

Лид вновь показал, что нужно делать и как, несколько раз подряд, поворачиваясь к ним, то лицом, то боком. Они смотрели и повторяли, пока Лид не кивнул — одобрительно, но с гримасой отвращения на лице.

— Если бы у вас были настоящие мечи, вы б сами себя поубивали. Крючья. — Он указал пальцем на стол, на оружие им названное — нечто среднее между крюком для подвешивания только что забитой туши и длинным ножом. Они тоже были деревянные и тоже обшиты металлом. И, как и у мечей, острия оказались затуплены. А у крючьев острий тех имелось в избытке.

С этим оружием всё пошло совсем плохо. Толи потому что они спали на ходу, толи потому что устали смертельно, толи потому что оружие это придумали для зверского и медленного самоубийства, а вовсе не для сражения с врагом.

Первая травма случилась на этапе вооружения. Логран взял два крюка со стола, поднял перед собой, глядя на них с удивлением и полным непониманием, как это вообще можно использовать не то, что в бою — просто использовать.

Рядом встал другой парень и тоже взял в руки крюк. Скептически хмыкнул, взвесил на вытянутой руке и сделал короткий взмах. Крюк вывернуло в сторону, оружие полетело куда-то влево и вверх, словно по собственному разумению, а не по воле того, кто его держал.

В тот же миг в глазах у Лограна потемнело. От неожиданности и боли он дёрнулся назад, сильно взмахнув руками, в которых было сжато тоже странное оружие.

Последовал крик, потом ещё один, боль в затылке и Логран свалился наземь.

Когда он сел, а в глазах прояснилось, то обнаружились два момента.

На полу оказались ещё трое, один с рассечённым лбом, второй с подбитым глазом, у третьего с губы стекала струйка крови. И момент второй, заставивший их всех, да и Лида тоже, густо покраснеть. Трое ребят, что были здесь с самого начала и те, кто находился во дворе и видел происшествие с крючьями — все они хохотали, прервав свои уроки.

Когда смех стих, красный как рак Лид, мрачно прорычал.

— Вы и до боя не дотянете, друг друга поубиваете, корм вороний…, в ряд встать! — Рявкнул он и занял прежнюю позицию перед ними. Лид стал показывать, как использовать эти самые крючья, как ими наносить разнообразные самые простые удары — их, для крючьев, оказалось на порядок больше, чем для меча.

Спустя, наверное, вечность, Лид скомандовал брать в руки копья. Вспотевшие, покрытые синяками и ссадинами, большую часть коих они нанесли себе своим же оружием, крайне унылые дети, потянулись к столам. Вскоре они стояли с копьями в руках.

Логран судорожно сглотнул, когда Лид начал показывать простые удары — он-то выполнял их так, словно с копьём родился…, и, как и с мечом и с крючьями, даже самый простой удар, выполнять следовало правильно. Мало было просто ткнуть вперёд, нужно было правильно ставить ногу, правильно двигать руками и всем корпусом, в общем, он начал понимать, насколько непростой будет его жизнь здесь.

Одно непонятно — зачем? Если они не рабы…, или им сказали правду, и когда закончится обучение, они действительно станут свободны, смогут идти на все четыре стороны? Но какой смысл тогда их учить, кормить, поить? Пить так хочется…, он облизнул пересохшие губы и покосился на своих соратников по несчастью.

Копья их явно перевешивали, а ноги тряслись от усталости буквально у всех — кроме него.