Еще залп. Противник расстреливал его солдат словно в тире. Сотник увидел, как у солдата, стоявшего рядом с ним, голова резко дернулась назад, а посередине лба появилась аккуратная красная дырка, из которой внезапно толчком выплеснулась кровь. Боец упал навзничь без единого звука: в глазах его застыло удивление.

— Ради Сефида, — прошептал Уардер, забыв, что в республике не осталось места для магии.

Его люди начали отходить назад. Шаг, второй, третий… Некоторые развернулись и кинулись бежать прочь.

— Стоять!.. — приказал сотник.

Снова залп. Что-то сильно ударило Уардера в бок: он, пораженный ужасом, посмотрел вниз. Пуля попала в перевязь, сломав крепление ножен. Глупо, но сотник с огорчением подумал: а как же теперь носить саблю?…

Он поднял глаза и понял, что остался один. Его солдаты либо разбежались, либо лежали на земле мертвые и умирающие.

Долго не раздумывая, Уардер развернулся и со всех ног бросился прочь от страшного места.

* * *

Вот как надо делать дела — чисто и быстро, подумала Лерена, потому что не увидела на поле битвы ни крови, ни трупов. Однако Уилдер указала ей на огромный костер, в котором тлели тела ривальдийских пограничников. В ночном воздухе слышно было, как шипит, догорая, человеческое мясо.

Императрица приказала носильщикам остановиться и опустить паланкин. Первый раз в своей жизни она ступила на территорию Ривальда. Лерена дождалась, пока к ней подойдут родственники и придворные, и громким голосом торжественно произнесла:

— Настоящим заявляю о правах Хамилайской империи на эту землю. Отныне она зовется провинция Ривальд.

Послышались редкие аплодисменты и один или два радостных возгласа.

Дым от погребального костра начал разъедать глаза Лерены. В горле у нее запершило.

Прикрыв рот ладонью и вежливо прокашлявшись, императрица добавила:

— Мы должны двигаться дальше.

— Ваше величество, но уж ночь, — попыталась возразить Уилдер. — Путь небезопасен, да и ваши носильщики устали…

— Дайте мне новых носильщиков, — сказала Лерена. — Мы едем дальше. По крайней мере преодолеем еще пару миль.

Армия, уже разбившая лагерь, пробудилась, точно змея после зимней спячки, и походной колонной медленно поползла в темноту.

* * *

Сотник Клэйв Уардер обвел взглядом своих солдат, выживших в битве. Он пересчитал их, мысленно оценивая способность бойцов отразить новое нападение, и лишь печально покачал головой. Ни на что они сейчас не годны. Огорчало командира не только малое количество солдат, но и нехватка оружия. Большинство огнестрелов были брошены на поле боя: осталось меньше дюжины.

Все, чего он хотел, — это отойти как можно дальше, до самого Беферена, но знал, что это невозможно. Не то чтобы Уардер был храбрецом, да и вряд ли он когда-нибудь забудет свое бесславное бегство. Просто сотник знал, что между его домом и вражеской армией никого нет, а в том, что это именно армия и что началось вторжение, он уже не сомневался. Хоть его солдаты и не смогут дать хамилайцам достойный отпор, надо просто попытаться их задержать. Иначе враг вообще без труда захватит Ривальд.

Как только наступила ночь, Уардер отправил двух гонцов в Геймвальд, и сейчас они должны были уже преодолеть примерно треть пути. Если повезет, к утру они доложат о случившемся. Если повезет еще чуть-чуть, губернатор пришлет подкрепление, быть может, даже отряд кавалерии, который быстро доберется до места.

Только в том случае, если улыбнется удача, сотник со своими солдатами переживет сегодняшний день.

Уардер огляделся. Горная дорога в этом месте расширялась и выходила на равнину.