-  Ты не совершила ничего предосудительного.

    -  А если бы я отдалась ему, что бы ты сказал?

    -  То же самое.

    Дейдра покачала головой:

    -  По крайней мере, тогда бы я поступила честно. А так я обманула его… и убила.

    -  Он был врагом.

    -  Да, но он помог мне.

    -  Он участвовал в твоём похищении и сам был причиной своих бед.

    -  Он только выполнял приказы своего короля, а потом изменил ему, поддавшись на мои уговоры, поверив моим обещаниям.

    -  Ты была в отчаянном положении, - продолжал убеждать её Кевин. - Тебе не в чем себя упрекнуть.

    -  Так то оно так, но с другой стороны… Я же собиралась отдаться ему, правда! Я думала, что мне это будет раз плюнуть, ведь я… - Тут она осеклась и покраснела. - В общем, я поступила как нахальная шлюха, которая, получив деньги вперёд, не захотела их отрабатывать.

    -  М-да, - сказал Кевин. - Странный у тебя взгляд на вещи.

    -  Какой уж есть… - Дейдра на минуту задумалась, затем, казалось бы, без всякой связи с предыдущим произнесла: - Ты ничего не слышал про Брана Эриксона, барона Ховела…

    -  Нет, ничего. А кто он такой?

    -  Очень опасный колдун. Остерегайся его.

    * * *

    Когда под радостные восклицания толпы и беспорядочные завывания труб корабль пришвартовался к причалу в димилиокском порту, на его борт в сопровождении свиты празднично разодетых дворян взошли два молодых человека.

    Старший из них, лет двадцати трёх, был высокий (хоть и ниже Кевина) голубоглазый шатен крепкого телосложения, с ястребиным носом, чересчур тонкими губами и непропорционально маленьким безвольным ртом. В его манерах проглядывалась скорее надменность, чем подлинная властность, а взгляд выдавал в нём серую посредственность, тщательно и тщетно скрываемую под маской неуместной горделивости. Держался он высокомерно, чуть ли не ежесекундно подчёркивая своё превосходство над остальными.

    Младший был ровесник Кевина, русоволосый, среднего роста, с нескладной, немного угловатой фигурой. Он явно не производил впечатление крепыша, а лёгкие тени под глазами свидетельствовали о том, что он не отличался отменным здоровьем. Его некрасивое веснушчатое лицо, тем не менее, внушало симпатию, а серые со стальным оттенком глаза смотрели на Дейдру с затаённой нежностью.

    Оба церемонно поклонились Дейдре.

    -  Безмерно рад видеть вас целой и невредимой, дражайшая кузина, - произнёс старший с наигранным и, как показалось Кевину, насквозь фальшивым воодушевлением.

    -  Хотелось бы надеяться, что радость ваша искренняя, кузен Эмрис, - холодно ответила она, всем своим видом показывая, что не верит ни единому его слову. Затем обратила свой взгляд на младшего и приветливо улыбнулась ему.

    -  Я счастлив, что всё обошлось, Дейдра, - сказал тот с теплотой в голосе.

    Дейдра протянула ему руку, которую он галантно поцеловал.

    -  Вот в твоей искренности, Колин, я ничуть не сомневаюсь, - сказала она. Обращение на ты в официальной обстановке ни в коей мере не было проявлением фамильярности, оно лишь подчёркивало разницу в отношении Дейдры к своим собеседникам.