Ян отодвинул шторки моей импровизированной комнаты и тут же вручил деревянное поле размером с шахматную доску с выемками в форме звёздочек.

— Знаешь что это?

— Э-эм, артефакт для инициации?

— Ну почти. Это доска Эхекрат, и она незаменима при пробуждении аспектов, то бишь и при инициации. Здесь пятьдесят две центровых звезды Гидры, каждому человеку, рожденному в нашем созвездии, соответствует одна или несколько центровых. Разумеется, это может быть не сама центровая, а одна из её подопечных, но первой твоей задачей будет найти свои центровые. — Ян показал на полусферу около края доски. — Направь сюда немного анхе.

Я притронулся к полусфере и сконцентрировал всю свою анхе в пальцах. Это явно было сложнее, чем заряжать своей анхе монеты.

— Ты всегда выпускаешь анхе сразу пятью пальцами? Это очень непрофессионально, начинай переучиваться на три пальца, а в идеале на один.

— Понял, буду переучиваться.

Сказать было легче, чем сделать. Я стал прикладывать только три пальца и концентрировать магию стало совсем непривычно. Вдобавок, я ещё разволновался из-за поврежденных каналов потока анхе, поэтому никак не мог нормально сосредоточиться.

Через пару минут Ян, посмотрев на мои потуги, ушёл играть с Хатано в сёги и сказал позвать его, как только у меня что-то получится. Оставшись один на один с доской, волнение стало меньше, но никаких успехов всё равно не было. Помню, как братья Гри дали мне монету в пять Хё и предложили направить туда магию. Они толком ничего не ожидали, и когда через полминуты я дал им полностью заряженную монету, у них чуть ли глаза на лоб не полезли.

Для большинства людей в Мейсе врожденный запас анхе был равен одному, двум или, в редких случаях, трём анхе. У братьев Гри с магией было чуть получше, и у самого старшего изначальный запас анхе был равен дюжине, но с моей сотней это даже и рядом не стояло. Как раз тогда и зашли разговоры, что по магии я очень близок к аристократам, и последний тест это ещё сильнее подтвердил.

Только вот с этой доской моя магическая одарённость никак не хотела проявляться. Была мысль сходить к Яну и попросить монеты, дабы проверить, не растерял ли я способности передавать анхе, но я постеснялся его отвлекать.

Пятьдесят две выемки, пятьдесят две центровых звезды и, соответственно, пятьдесят два клана. Могу ли я быть связан родственными связями с каким-либо кланом Гидры? По своему паршивому отцу я отношусь к клану Карай из созвездия Змеи, но, вполне возможно, и у моей матери был какой-то клан. Хотя смысла об этом думать нет, стоит упомянуть, что я — сын Гаротэки, и проблем не оберусь. Буду, как и семь лет до этого, считать себя простолюдином, вернее даже, гениальным простолюдином.

Правда, чёртова доска Эхекрата так не считала. У меня даже пот стал капать с макушки от напряжения и готов поклясться, немного анхе я всё же вложил. Хотелось пить, и горло сковал ком сухости, но отвлекаться на что-то мне не хотелось. Анхе теплом отходило от сердца и холодком отдавало в пальцах. Это было прекрасным чувством, когда я вызывал искорки огня или двигал предметы силой мысли, но сейчас во мне было лишь раздражение.

Спустя час или даже больше ко мне заглянул Ян.

— Пацан, все уже ложатся спать, а ты до сих пор возишься с доской. Сосредоточься. Может тебе не хватает анхе?

— Хватает, просто доска упорно не принимает моё анхе.

Ян дотронулся двумя пальцами до моего лба, и я почувствовал приятное тепло.

— Для пробуждения аспекта тебе всё равно надо иметь полный запас. Ну-ка попробуй снова.

Только я притронулся к доске, и на ней сразу же загорелись три звезды. Мысленный фейспалм. Столько мучений, а мне всего-то не хватало энергии.

— Так, посмотрим, — Ян внимательно посмотрел на доску и достал из антрестазиса какую-то книгу.