— Это очень печально. Ты же понимаешь, что без «бронзового ученика» тебе будет очень сложно сдать экзамены?

С этим я бы поспорил. Проблемы у меня были больше в теории, чем в практике, так что новый ранг мне бы почти ничем не помог.

— Уже поздно пытаться пробудить аспект, — соврал я, — мне ещё нужно будет время, чтобы взять следующую ступень. В последний день это не делается.

— С этим я согласен, — Рихтер, наконец, закончил протирать часы, и, надевая их, он очень настороженно на меня посмотрел. — В школе есть много учеников из влиятельных семей, также много талантливых и имеющих потенциал. Некоторые из них настолько гениальны, что вызывают интерес кланов уже на первых курсах. Это может быть какой-нибудь невзрачный парень из свободного рода, или кто-то из побочной ветви клана, ничего не имеющий, но при должных вложениях отличный союзник. И вот я смотрю на тебя и не понимаю, в чём же твоя особенность…

Большой талант? 73 % это много, но бывает и больше. Хорошие навыки ближнего боя? Допустим, однако непонятно, как ты будешь прогрессировать дальше. Остаётся только уникальность и редкость твоей звезды, — Рихтер наклонился над столом, сложив руки в замок. — Одни влиятельные люди дали добро на твоё поступление в Ицар, другие желают, чтобы тебя отсюда выгнали. И что же прикажешь делать мне, обычному учителю по начертанию рун?

— Скорее всего, я уйду из школы после сдачи экзаменов, так что я буду доставлять вам проблемы не очень долго.

— Вот значит как… По какой причине ты решил уйти из Ицара? Не справляешься с программой обучения?

— Личные обстоятельства. Да и жить в столице оказалось для меня сложно, думаю, мне лучше вернуться в Михен.

— Обычно уходят те, кто не может выдержать конкуренцию, но у тебя с этим всё нормально. Что ж, это твоё решение, однако, я надеюсь, ты понимаешь, сколько перспектив открывает учёба в Ицаре.

— Да, я это понимаю.

На этом наш разговор с Рихтером закончился. Человеком он явно был довольно гадким, и хоть он, якобы, уговаривал меня не уходить из Ицара, его выгода читалась слишком легко. Держу пари, «влиятельным человеком», который хочет моего ухода из школы, был Фридрих Ламарк. Немного напоминает ситуацию с Оливером — чтобы диктовать условия, решили подпортить мне жизнь. Хороший ход, но они попали мимо.

Каждый день, включая тот, когда я разговаривал с Рихтером, проходил один или несколько экзаменов. Некоторые были долгими и тяжёлыми, например, математика и физика, а некоторые проходили буквально за пять минут, как по предмету создания стихий.

Нас выстроили в линию, и по нарастающей сложности мы создавали: воду, огонь и ветер. У Дилары и Татори была попытка создать землю, но безуспешная. Я же ограничился водой и огнём — для сдачи экзамена этого вполне хватало.

Самый тяжёлый экзамен был у Рихтера, как тестовая часть, так и практическая. Возможно, Рихтер меня бы даже завалил, но видно решив, что я и так уйду, поставил пятьдесят баллов — минимальную отметку для прохождения экзамена. И это с учётом того, что у меня был лишний день на подготовку… Учитель Жан, по магической кинематике, поставил экзамен автоматом, мол, для «ученика» я очень хорош.

Экзамен по физической подготовке оказался для меня лёгким, как и экзамен по рукопашке. Единственной проблемой в спарринге было то, что против меня поставили девушку — предрассудков, что женщины «слабый пол», в этом мире однозначно не было.

Большой неожиданностью стал результат по истории Гидры — заканчивая тест, я рассчитывал на максимум баллов, а получил минимум. То ли преподаватель как-то узнал, что я списывал, то ли я оказался излишне самоуверенным.

В тот же день, когда пришли результаты по истории, Татори попытался ещё раз выбить меня из колеи.