— Что? — непонимающе прокричал ему в ответ Вийт.

Студент схватился за голову, но тут же взял себя в руки и снова принялся орать следователю в ухо.

Поезд тем временем вырвался на ровный участок, последний отрезок гоночного пути, и понёсся вперёд, не зная преград, не ведая сомнений.

До состава Сташко оставалось с десяток саженей. Рвущиеся из его труб обильные клубы дыма закрывали плотным одеялом переднее стекло локомотива Мйончинского. Лишь в боковые окна через редкие просветы можно было иногда разглядеть стремительно приближавшиеся трибуны зрителей.

Прославленный дедуктивист стоял в проёме распахнутой двери будки. Его волосы трепал сильный встречный ветер, потоки дымной сажи били в его мужественное лицо, обрывки одежды развевались, как флаги.

— Уже сейчас! — кричал Вийт. — Ещё немного, и я смогу перескочить к лёдщику!

Внезапный крик позади заставил великого доследчика обернуться. Оторвался от рычагов управления и граф. Фирс остановился с поднесённой к топке лопатой угля.

— Горим! — орал кочегар, указывая на стенки будки.

Отовсюду, где дерево соприкасалось с раскалённым котлом, валил дым.

— Я же говорил! — вскричал студент.

Давно уже проснувшийся помощник машиниста бросился в тамбур, оттолкнул Фирса и принялся блокировать поддувы, перекрывать доступ воздуха в топку и задвигать заслонку.

— Поздно! — бормотал он лихорадочно. — Поздно!

Котёл светился тусклым багровым светом. Отовсюду били всё более обильные струи дыма.

Мйончинский до отказа выкрутил вентиль давления пара, выпуская перегретый воздух.

— Что вы делаете! — взбеленился Вийт. — Если мы не догоним Сташко, я не смогу остановить его локомотив! Они же там все сонные, на полной скорости врежутся в финиш! Осталось всего несколько саженей!

На боковые окна вдруг надвинулась огромная чёрная тень. Поезд лёдщика перекрыл солнечный свет, в будке стало темно. Лишь в проёме распахнутой двери виднелся силуэт сыскного надзирателя. Ещё мгновение, и тень стала сдвигаться назад, пока, наконец, не исчезла, отстав.

Переднее стекло сразу же очистилось от дыма. Стали видны колеи, полные неиствовавших зрителей трибуны и опустившиеся почти к самой земле дирижабли хроникёров.

— Что происходит? — вскрикнул Вийт, глядя на несущийся в нескольких саженях позади передний отбойник локомотива Сташко. В окне паровоза даже, кажется, было видно стоявшего у рычагов управления Апрона Несторовича.

— Они тормозят перед финишем, ваше высокоблагородие! — ответил помощник машиниста. — Нам тоже нужно, иначе это мы врежемся в трибуны!

Мйончинский вспыхнул, оглянулся и тут же повис на тормозном шнуре.

Колёса локомотива разом застопорились. Раздался оглушительный визг. Людей со всего маху бросило вперёд. Детектив успел шагнуть внутрь, и его швырнуло на графа.

— Мы не успеем остановиться! — вскричал Мйончинский. — Как же так получилось! — студент висел на тормозном шнуре всем своим весом. — Это из-за дыма, который перекрывал обзор! Я не понял, что мы уже настолько близко!

— Не о том думаете, ваше сиятельство! — орал из тамбура помощник машиниста. — Мы горим!

Отовсюду вокруг багровеющего котла пробились открытые языки пламени. В одно мгновение они набрали силу, затрепетали, взвились к потолку, загудели. Будка наполнилась густым дымом, который чёрным шарфом повалил наружу через раскрытую Вийтом дверь.

Все надсадно кашляли.