И вот наконец мы дома! Силы наши на исходе. Мы едва доплетаемся до постелей. Но уснуть не можем.

— Чтоб я еще когда-нибудь полезла в чужую квартиру — да ни в жисть! — говорит Мотька.

— Да уж, удовольствие ниже среднего! Хотя, Матильда, мы с тобой предотвратили настоящее преступление.

— Что да, то да! Вот вычислить бы еще этих ворюг!

— Да как мы их вычислим, и потом, это вообще не наше дело. Нам бы как-нибудь предупредить Альбину, чтобы замки сменила. Какая она ни есть, а все-таки жалко, если ее ограбят!

— Еще бы! Но все же кое-что нам об этих ворюгах известно.

— Что?

— Одного из них зовут Гриней, значит, скорее всего, Григорием.

— Да, и еще кое-что — они явно из местных, раз про духа слышали.

— Верно. А ты, Аська, думаешь, они могут еще сунуться к Альбине?

— Думаю, да, только теперь они полезут днем.

— Почему?

— А днем духи спят.

— Но днем ведь очень опасно!

— Ну и что! Мало ли бывает дневных ограблений!

— И что нам делать?

— Не знаю. Хотя нет, знаю. Давай днем будем сами приглядывать, а послезавтра дедушка приезжает, вот с ним и посоветуемся.

— Это, конечно, хорошо, но как мы сможем вдвоем следить за квартирой Ненормы? У нас ведь и другие дела есть.

— Придется посвятить в это дело кого-нибудь еще, только не говорить, конечно, что мы в чужую квартиру лазали.

— Нет, нельзя, пойми, что же мы скажем, откуда нам про это все известно?

— Скажем, что случайно слышали разговор.

— И любой дурак нас спросит, почему мы в милицию не заявили.

— Знаешь что, Матильда, давай спать, утро вечера мудренее.

— Тоже верно.

Утром мы проснулись от пронзительных воплей.

— Тата! Тата! — вопила Ненорма. — У меня в квартире кто-то был.

— О Господи, — вздохнула мама, которая торопливо пила на кухне кофе — ей пора было идти в театр. — Что там еще у тебя?

— Вообрази, на кухне две разбитые вдребезги кружки!

— Что-нибудь пропало?

— Кажется, нет, самое ценное я проверила — все на месте.

— Ну так Бог с ними, с кружками! Чай, не севрский фарфор.

— Да, но кто их мог разбить?

— Может, дух решил промочить горло, а тут прокричал петух, вот он и выронил кружку…

— Да ну тебя, Тата, вечно ты с шуточками…

— А у тебя вечно какие-нибудь таинственные происшествия. Да ты, небось, сама плохо поставила их на сушилку, а где-нибудь что-нибудь тряхнуло, вот они и свалились.

— С водой?

— Почему с водой?

— Потому что осколки лежат в луже.

— Ну, тогда я не знаю, извини, мне пора в театр. Кстати, может, подбросишь меня?

— Ох, прости, Таточка, я сейчас никак не могу.

Ну и поганка же эта Нёнорма! А мы еще собираемся охранять ее квартиру. И тут меня осенило.

— Мотька, давай подкинем Альбине письмо, как в собаке Баскервилей, вырезанное из газет: так, мол, и так, вашу квартиру собираются ограбить, поменяйте замки. И все. Пусть сама чешется, а то как ей надо, так мама все бросай, а как подвезти маму в театр на машине, так она, видите ли, занята! Не желаю я тратить время на такую дуру.Тут к нам заглянула тетя Липа.

— Проснулись, сони? Подымайтесь и идите завтракать.

— Спасибо, тетя Липа, только мне бежать надо, — сказала Мотька.