В «Замке» играл оркестр. Яркий свет и грохот вывели его из задумчивости. Его окликнул регистратор.

– Доктор Кинрос. Вас весь день спрашивали. Минуточку! Кажется, и сейчас двое дожидаются.

– Кто?

– Мосье Соломон, – ответил регистратор, заглянув в блокнот, – и мадемуазель Лоуз.

– Где они?

– Где-то тут, мосье, – он позвонил в колокольчик. – Вас проводят. Хорошо?

С помощью мальчишки-коридорного Дермот нашел Дженис Лоуз и метра Пьера Соломона в одном из уголков якобы готического фойе. Якобы старинные и голые каменные стены были увешаны якобы средневековым оружием. Вдоль стен тянулась мягкая скамья, а посередине стоял столик. Дженис и метр Соломон мрачно забились подальше друг от друга, но оба тотчас поднялись, завидя Дермота; и его поразило выражение упрека на их лицах.

Метр Соломон был высок, толст, смугл, внушителен и говорил низким басом. Он весьма странно взглянул на Дермота.

– А, вы вернулись, мой друг, – констатировал он замогильным голосом.

– Конечно! Я же вам говорил, что вернусь. Где же миссис Нил?

Адвокат внимательно разглядывал ногти на своей руке, поворачивая ее то так, то эдак. Наконец он поднял глаза.

– Она в ратуше, мой друг.

– В ратуше? До сих пор? Что же они ее так долго держат?

Лицо метра Соломона окончательно омрачилось.

– Ее сунули в камеру, – ответил он. – И я сильно опасаюсь, старина, что ее очень не скоро оттуда выпустят. Мадам Нил арестована по обвинению в убийстве.

Глава 16

– Скажите, старина, – продолжал метр Соломон с искренним интересом, – между нами. Как мужчина с мужчиной. Вы что – морочите меня?

– Или морочите ее? – вставила Дженис. Дермот смотрел на них во все глаза.

– Я ничего не понимаю.

Метр Соломон ткнул в Дермота пальцем и помахал им, словно задавал вопрос на суде.

– Подучивали вы мадам Нил, чтоб она повторила полиции свою историю слово в слово, как рассказывала ее вам? Да или нет?

– Да, конечно.

– Ага! – загремел метр Соломон с глубоким удовлетворением. Он расправил плечи и запустил два пальца в жилетный карман. – Вы, видимо, рехнулись, мой друг? Безнадежно спятили?

– Послушайте…

– До самого сегодняшнего вечера и еще во время допроса мадам Нил в полиции были почти уверены в ее невиновности. Почти! Вы заставили их поколебаться.

– Ну?

– Но в тот самый момент, когда она дает последние показания, все колебания прекращаются. Мосье Горон и следователь переглядываются. Мадам Нил допустила ошибку до того грубую, до того изобличающую ее в глазах всякого знакомого с уликами, что в ее виновности не остается никаких сомнений. Баста! Конец! Все мое искусство – даже мое – не в силах ей помочь.

На столике перед Дженис Лоуз стояли до половины отпитое мартини и три составленных одно на другое блюдечка, свидетельствовавшие о трех предшествующих порциях. Дженис присела, покончила с мартини и еще больше раскраснелась. Будь тут Елена, она бы много чего могла сказать. Но Дермота эта черта в ее дочери не интересовала. Он снова посмотрел на метра Соломона.

– Минутку! – вскричал он. – Эта так называемая «ошибка» не связана с… с табакеркой императора?

– Связана.

– То есть как она ее описывала, да?

– Именно.

Дермот бросил на стол свой портфель.