— Такого я еще не видел, — проговорил Георгий. — Бесовщина какая-то… Ничего не пойму! — Камеры не срабатывают?

Татьяна глянула на пульт связи и сигнализации.

— Нет… И вчера тоже…

— Бестелесные существа, привидения… Но смотри, все реально! Можно потрогать рукой…

Колеблющийся зеленоватый свет курился над землей, как туман, скелеты уже бесновались, яростный рев, вой и крики врывались в комнату, резали слух и возбуждали жажду действия.

— А если выйти? — предположил он.

— Нет! — громкозашептала «жена» и вцепилась в руку. — Не пущу! Не знаю, что это, но не пущу.

— Ну что, попробуем старый казачий способ?

— Мне страшно…

— Оттяни штору, — попросил он и вскинул ружье к плечу. — Затыкай уши.

Георгий бил в толпу, выцеливая ближние, крупные фигуры, без разбора: немцы ли в касках, русские ли в расползающихся рваных полушубках. Никто не валился, не падал, и рев не прекращался ни на мгновение. Едва опустел магазин, как загрохотала ответная стрельба, и Поспелов машинально толкнул Татьяну за косяк, сам прижался спиной к стене. Отчетливо слышался характерный чавкающий треск автоматов со свободным затвором типа «шмайсер» и гулкий, хлесткий бой трехлинейных винтовок. Он выглянул из-за косяка: скелеты поливали дом стволов из пятнадцати.

Зрение схватило странную деталь — оружие в руках призрачных солдат держалось твердо, хотя сами они зыбились, не стояли на месте.

И вдруг зеленое свечение на поле завертелось, увлекая скелеты, дробь выстрелов разом опала, стихли все звуки, за исключением долгого, истошного воя. И под этот вой видение свернулось в зеленый шар, подпрыгнуло над землей и стремительно пропало в небе.

— Ты вчера не стреляла? — присматриваясь к сумеречному-клеверному полю, спросил Георгий.

— Нет, побоялась обнаружить себя, — призналась Татьяна. — Думала, если полезут…

— А надо было пострелять… Видишь, хоть и с опозданием, но удрали. Не видишь, убитых не валяется?

— Вроде бы нет… темно. Сходим посмотрим?

— Давай утром посмотрим? — предложил Георгий. — Стыдно сказать, но мне страшно выходить из дома.

— Вчера мне тоже было страшно, — прижавшись к его спине, проговорила она. — Сегодня нет…

Он отставил ружье и неожиданно вспомнил, что нарушил клятву, данную в Москве: не стрелять, не замечать, не помогать…

— Знаешь, за что меня чуть не уволили? — вглядываясь в темноту, спросил он. — Рок надо мной. На операциях не везло. Подниму оружие — сразу труп…

Спиной ощутил, как ее передернуло от зловещей сути его слов. Притиснулась плотнее…

— Вдруг утром выйдем, а там… Упаси Бог!

— Видеокамера не включилась, — успокоила Татьяна. — Значит, на поле нет материального движущегося предмета. Призраки же бестелесные…

— Эх! — пожалел Георгий и хлопнул себя по лбу. — Надо было снять ручной видеокамерой! А я за ружье…

Он затворил окно, плотно задернул шторы.

— Ничего, — успокоила она. — Завтра еще будет ночь…

— Думаешь, каждую ночь станут являться?

— Ворожцов говорил — каждую. Пока не стал ходить в Долину Смерти и хоронить кости.