— Сэр Ричард Бёртон и его спутники желают видеть полковника Лашингтона, — объявил королевский агент.

— Да, сэр. Пожалуйста, входите. Прошу вас подождать в приемной, а я сообщу полковнику о вашем приезде.

Слуга проводил их в роскошную комнату и ушел. Через несколько минут к ним присоединился высокий безукоризненно одетый джентльмен: военная выправка, загар от постоянного пребывания на открытом воздухе, очень короткие седеющие волосы, на вид немного за шестьдесят. Его бакенбарды отличались экстравагантностью: узкие вверху, они расширялись книзу, при этом их тщательно навощенные кончики высились над широкими плечами.

— Добрый день, — пролаял он. — Или вечер. Впрочем, не важно. Меня зовут полковник Франклин Лашингтон. Просто Лашингтон — тоже подойдет. Формальности не требуются. Можно полковник, если угодно. Рад видеть вас, сэр Ричард: Генри Арунделл очень вас хвалил. Вы ведь сэр Ричард Бёртон, верно? Я не ошибся?

— Да, сэр, не ошиблись. Я Бёртон.

Они пожали друг другу руки, и Бёртон представил своих товарищей. Договорившись о комнате для Спенсера — «под ступеньками», вместе со слугами, куда Богль и увел Спенсера, — Бёртон и Суинберн вслед за Лашингтоном отправились в библиотеку. Там они уселись в кресла с высокими спинками, получили обязательные бренди с сигарами и перешли к делу.

— Сэр Альфред присоединится к нам за ужином, — сообщил Лашингтон. — Или не присоединится. Тут уж давайте без обиняков: в последние дни он ведет себя очень странно и нелогично; разумеется, прошу вас хранить это в тайне. Он не всегда в полном разуме: какое-то нервное расстройство, я полагаю.

— Возможно, причина — появление его старшего брата? — предположил Бёртон.

— Полностью с вами согласен. В любом случае, это исключительно моя теория. И, должен предупредить вас, он непременно расскажет совершенно невероятную историю о призраке.

— Призрак? Вот как! — воскликнул Бёртон, потрясенный еще одним совпадением. Сперва Брандльуид, а теперь и Тичборн!

— Абсолютная чушь, конечно, — добавил Лашингтон. — Хотя, кто знает… Я слышал, что сейчас в Лондоне очень модно столоверчение, так что в этой чепухе, жизни после смерти, может, что-то и есть. Правда, лично я думаю иначе. Вы когда-нибудь бывали на их сеансах? Я — нет. Не вижу необходимости.

Бёртон наклонился вперед:

— А вы сами что-нибудь видели?

Лашингтон заколебался, отпил из стакана, потом ответил:

— Я не видел ничего, но… Мои глаза не видели ничего. Но, должен допустить, уши что-то заметили. Заметили? Нет. Ха-ха! Человек не может видеть ушами! Хм-м… Видите ли, я что-то слышал. Но в таком большом старом доме можно услышать много чего. Значит, это была мышь, хотя я никогда не слышал, чтобы мыши стучали.

— Вы слышали стук? — Беспорядочная манера разговора полковника изрядно утомила Бёртона.

Лашингтон тряхнул головой, кашлянул и кивнул:

— Да. Слышал. Стук. Две ночи подряд, словно кто-то шел по дому, колотя в стены. Тогда не мышь. Не знаю, почему я сказал мышь.

— Вы пытались что-нибудь выяснить?

— Конечно. Инстинкт солдата: найти врага! В обоих случаях, когда я подходил, стук прекращался.

— То есть вражеская мышь убегала? — ехидно уточнил Суинберн.

— Точно. Если это была мышь. Но, очевидно, нет.

— Тогда что? — спросил Бёртон.

— Понятия не имею. Ни малейшей идеи.