Спустя несколько минут путешественники свернули с дороги. Пробираясь по ущельям, они до вечера сумели обойти Алдан вокруг и, вместо того, чтобы подойти к нему с юга, очутились к востоку от него. По расчетам Вильмовского, от Алдана их отделяло расстояние не больше восьми или десяти километров. Путешественники остановились в небольшом ущелье, затерянном среди каменных скал. Нигде вокруг не было видно следов человеческого жилья; мелкие грызуны не боялись людей и не бежали от них.

После заката солнца боцман поместил Павлова в палатку, потому что по нему была больше всего заметна их крайняя усталость. По‑видимому, то опасное положение, в котором ему пришлось очутиться, подорвало физические силы шпика. Боцман надел ему на ноги кандалы и присоединился к друзьям.

Смуга будто только этого и ждал, потому что сразу попросил друзей приблизиться.

– Долго оставаться здесь нам нельзя. Город близко, кто‑нибудь случайно может нас обнаружить, – сказал он.

– Ты прав, необходимо сразу же приступать к делу, – согласился Вильмовский.

– По дороге вы говорили, что уже обдумали план действий, – заметил боцман.

– А как же! Я хотел потихоньку отправиться в разведку, – сказал Смуга. – Збышек видел меня в Варшаве, когда я туда приезжал за Томеком. Он меня наверно узнает.

– Но ведь лучше всех знаю Збышека я... – вмешался Томек.

– Нет, мой дорогой, вы слишком близки друг другу! Волнение, вполне понятное в данном случае, могло бы оказать вам медвежью услугу, – перебил Смуга Томека. – Тебе я не могу поручить эту задачу.

– Совершенно верно, – согласился боцман. – А если бы я пошел в разведку?..

– Это невозможно, боцман, вы слишком заметны и сразу обращаете на себя внимание, – сказал Смуга. – Итак, я уж было сам решился пойти в разведку, но встреча с казаками подсказала мне другое решение.

– Видимо, нам одновременно пришла в голову одна и та же мысль, – сказал Вильмовский. – Ты считаешь, что урядника можно так же ввести в заблуждение, как и казачьего офицера?

– Нельзя ожидать, что в такой отдаленной местности, как Алдан, на должности урядника состоит орел. Если только он лично не знает Павлова, то дело может удастся.

– И мне так кажется. Я даже не предполагал, что сумею столь убедительно сыграть роль агента охранки, – сказал Вильмовский. – Но в таком случае разведка должна быть поручена мне, потому что я лучше любого из вас говорю по‑русски и... знаю обычаи царских чиновников.

– С казаками ты разыграл игру великолепно! К сожалению в Алдане ты сможешь рассчитывать только на собственные силы, – задумался Смуга. – Тебе придется крепко держать себя в руках!

– Знаю, ведь дело идет о наших жизнях. Давайте подумаем теперь, с какой целью я мог быть направлен в Алдан, если я агент охранки?

– Нам нельзя слишком усложнять дело. Чем больше лжи, тем легче попасть впросак. Агент охранки может приехать сюда лишь для того, чтобы допросить ссыльного. Надо помнить, что Павлов является чиновником для особых поручений!

– А если урядник потребует письменное подтверждение?

– Казачий офицер тоже спрашивал бумагу, – добавил боцман.

– Что ж из того? Спросил и перестал спрашивать, – ответил Смуга. – Допрос ссыльного агентом охранки – дело совершенно обычное. Кроме того, надо будет кое‑кого подмазать...

– Это бы лучше всего подействовало, но под каким предлогом можно дать уряднику взятку?

– Разве нельзя сказать, что губернатор шлет ему наградные, выплата которых поставлена в зависимость от результатов «инспекции», – подсказал Томек.