Время ленча застало молодую пару за порцией рыбы с картофелем в каком-то мрачном кафе. Они только что нанесли визит Глэдис Мари, причем им пришлось выслушать лекцию хозяйки о ее взглядах на избирательное право.

— Кто еще остался? — спросил Томми, допивая пиво.

— Миссис Вандемейер, Баберси, 20, — ответила Таппенс, заглянув в записную книжку. — Томми, может быть, хватит? Я устала.

— Нет уж, старушка. Придется идти. Как бы нам не пришлось объездить всю Англию, Шотландию и Ирландию.

— Верно. Но, Томми, мне это не нравится.

— Ничего, Таппенс. Если мистер Браун таков, как о нем говорят, удивительно, что мы еще живы.

— Гм… Конечно, странно, что мистер Браун не заинтересовался до сих пор нашим опросом.

— Возможно, он и не думает беспокоиться из-за нас.

— Как ты ужасен, Томми, — вздохнула Таппенс. — Ты не принимаешь все всерьез.

— Сожалею, Таппенс. Я имею в виду, что мы работаем, как моль в темноте. И поэтому наши методы не вызывают у него подозрений. Ха-ха!

— Ха-ха! — отозвалась Таппенс, вставая.

Дом, который им был нужен, оказался красивым двухэтажным особняком. Пожилой женщине, которая открыла дверь, Томми снова отрекомендовался регистратором.

— Здесь живет миссис Вандемейер? Ее имя?

— Маргарет. Нет, Маргарита. Она француженка. Томми сделал вид, что записывает, и спросил:

— Я запишу ее как Рита Вандемейер. Это удобно?

— Многие зовут ее Ритой, но по-настоящему она Маргарита.

— Благодарю вас. Это все. До свидания.

Тяжело дыша от волнения, он спустился по лестнице к Таппенс.

— Ты слышала?

— Да. О, Томми!

Томми сжал ее руку.

— Вот и все, старушка.

— Это.., это ужасно, — сказала Таппенс.

В это время сзади раздались шаги и послышались мужские голоса. Таппенс резко вырвала руку и бросилась в сторону.

— Что с тобой?

— Тсс…

Мимо них прошли двое мужчин. Таппенс шепнула:

— Быстро следуй за ними. Я не могу. Он может узнать меня. Я не знаю, кто второй мужчина, но тот, который выше, — Уайтингтон.

Дом в Сохо

Он облегченно вздохнул, когда такси проехало мимо. Чтобы не потерять их из виду и по возможности услышать, о чем они говорят, Томми решил держаться поближе. Но Уайтингтон и его спутник говорили тихо, и ни одного слова нельзя было разобрать. Возле станции метро они перешли на другую сторону и зашли в «Лайенз Томми вошел следом и сел за столик за спиной у Уайтингтона. Теперь он мог рассмотреть второго мужчину. Довольно красив, на вид лет пятьдесят. Томми решил, что он или русский, или поляк.

Чтобы не привлекать к себе внимания, Томми заказал гренки с сыром и кофе. Уайтингтон и его спутник сдвинули стулья и продолжали вполголоса разговаривать. Иногда Томми удавалось разобрать слово или два. Уайтингтон называл своего собеседника Борисом.

Томми уловил слово «Ирландия» и «пропаганда», но имя Джейн Финн не упоминалось. Неожиданно он услышал, как Уайтингтон произнес: «Вы не знаете Флосси. Она изумительна. Архиепископ клянется, что она его мать. Она хорошо знает истинное положение». Борис что-то пробормотал, а Уайтингтон ответил: «Конечно, только появление…»

Затем Томми снова упустил нить разговора. Уже допивая кофе, он услышал, как Борис произнес: «Мистер Браун…».

Уайтингтон запротестовал, но его собеседник засмеялся.