Она только чувствовала то, чего не чувствовала никогда раньше, все тело ее трепетало от нахлынувших незнакомых эмоций.

Руки графа сжимали ее так крепко, что Веста едва могла дышать. Губы его властно завладели губами девушки, и по телу ее проходила одна горячая волна за другой, пока Веста не перестала быть собой и не почувствовала себя частью обнимавшего ее мужчины.

Ей казалось, что он вынул из ее груди сердце. Все прекрасное и совершенное слилось неожиданно в этом чувстве, которое пробудил в ней граф.

Она не знала, как долго сжимал он ее, в своих объятиях, но когда граф поднял наконец голову. Веста взглянула ему в лицо, вновь и вновь понимая, что ее воля ей больше не подчиняется.

— Господи, как я люблю вас! — хрипло, по-катонийски произнес граф дрожащим голосом.

А через мгновение он уже целовал ее снова — медленно и в то же время требовательно, так что Веста содрогалась от страсти, которую олицетворял этот поцелуй.

Пламя разгоралось в ее груди, зажженное огнем, пылавшим в сердце графа.

И в тот момент, когда Весте показалось, что они достигли горных вершин и вот-вот вознесутся на небеса, граф снова поднял голову.

Тихо вскрикнув. Веста сделала над собой нечеловеческое усилие и высвободилась из его объятий.

Она отошла на несколько шагов и опустилась среди цветов, дрожа всем телом и прижимая руки к груди.

Полными изумления глазами она посмотрела на графа и произнесла еще дрожащими от его поцелуев губами:

— Как… вы… — могли?

— Я люблю вас, — хрипло ответил граф, не сводя глаз с девушки.

— Это… не правильно, — попыталась возразить она. Но тут рука ее непроизвольно коснулась губ, и Веста пробормотала, словно разговаривая сама с собой:

— Я и не думала, что поцелуй может быть… таким!

— Поцелуй может быть таким, только если двое по-настоящему любят друг друга, — сказал граф.

— Но мы… не можем. Мы не должны.

— Почему же нет? — спросил граф. — Я ведь мужчина.

И ни один мужчина, моя дорогая красавица, не смог бы пробыть с вами рядом два дня и не полюбить вас.

— Я… не понимаю. — Веста была в отчаянии.

— Неужели это так трудно понять? — не поверил граф. — Вы — самая красивая женщина, которую я встречал в своей жизни, еще вы самая умная, самая храбрая и самая добрая. Трудно ожидать большего от такой малышки.

— Вы не должны так говорить, — всхлипнула Веста. — Это не правильно, не правильно.

— Разве любовь может быть не права?

— Я… ничего… не знаю… о любви.

— Зато я знаю, — заверил ее граф. — Настоящая любовь приходит лишь раз в жизни. Любовь, которая становится всем, о чем мужчина и женщина молятся и мечтают и на что надеются всю свою жизнь. — Увидев, как вздрогнула Веста, граф тихо добавил:

— И именно этой любовью я полюбил вас.

— Я не должна вас слушать, мне лучше уйти, — бормотала Веста.

Но она не двинулась с места, и через несколько секунд граф произнес:

— Когда вы лежали вчера ночью в моих объятиях, я понял: вы — все, о чем я мечтал, все, чего я просил у бога — Я не должна была вести себя так. Но там были крысы!

— Если бы не было крыс, было бы что-нибудь еще, — ответил граф. — Я верю, что мы созданы друг для друга и мы нашли бы друг друга, какие бы барьеры и препятствия нас ни разделяли.