Несколько дней, в маленькой комнате, когда-то жил мой знакомый по фамилии Яновский. Я догнал его на Владимирском проспекте у Пяти углов в эпицентре декабрьской метели, он перепугался чуть не заорал. Как и я в костюме без куртки и шапки, глаза безумные.

– Опа!

– Ну, чего?

– Пиздец полный.

Побежали вместе в сторону метро. Все ясно, в меня тоже полчаса назад стреляли на канале Грибоедова. Вовремя вылез поссать из машины, спасибо «Херши», на последнем этаже меня ждали. Двор – колодец, темно как у негра в жопе, пару окон горят и тишина. Только расстегнул ширинку, скрипнула дверь парадной, залп и две оранжевые кляксы в кромешной тьме. Брызнуло лобовое стекло, отскочил руль, кожаная обшивка в фарш. Пописал я уже в штаны, летел, погоняемый снежным ветром по набережной канала Грибоедова, подальше от своего покойного «Мерседеса».

Ехали в Саблино на последней электричке.

– …Маугли с Лешей только к нему домой пришли, звонок в дверь. Мать дура открыла, завалили всех, и мать и собаку, на Леше патроны кончились, на лестницу успел убежать, его там ножами затыкали, он еще кричал, спасите помогите! А кто поможет, милицию соседи вызвали, весь первый этаж кровищей залит.

Курили прямо в вагоне, все равно никого нет, хлебали водку из горлышка, я заметил, что у него разные ботинки.

– …Людей Мазая всех в бане на Дыбенко положили, Диаса, Тарзана, Артура Большого. Кто на улицу выскочил, снайпер с крыши успокоил. Пиздец полный, короче.

Он ждал документы, и тридцать первого декабря улетел на солнечную сторону земного шара, в столицу Соединенных Штатов Америки город Вашингтонск. И больше я его никогда не видел. Тогда бежали все. На пороге девяносто третий год, конец «массовкам» – стрелкам по пятьсот человек и «гангстерам», так называли себя беспредельщики, власть в России уплывала в лапы более организованной преступности…

Я открыл форточку. Вижу тропинку от дома на улицу, новый мост через речку, деревья стали большими. Интересно живы еще старухи с первого этажа?

Розетки функционировали, свет был во всех комнатах. Лег на кровать, долго слушал тишину. Зимой вьюга будет скулить в щелях, и сугробы наметет по подоконники.

В прошлое воскресение на такси перевез последнее – телевизор, новый ноутбук, диски, книги и свою драгоценную сумку. Скорей бы.

Начальник на прощание пожал мне руку.

– Дима, приходи, тебя на любую должность.

– Спасибо, до свидания.

– До свидания.

В квартиру не вернулся, еще утром ключи отдал соседям, позвонил хозяйке, она сказала – в добрый путь. Такое ощущение, будто все только и ждали, когда я исчезну.

Посыпал снег, пока я собирал вещи у себя в кабинете, прощался, началась зима. Уже за воротами, набрал номер Леры, потом позвонил товарищу, товарищ был дома, сказал, что встретит меня у магазина. Я его не видел с девятого октября…

Это был прекрасный солнечный осенний день, день моего рождения. Петя Жопин собрал у себя на огороде всех друзей, вынесли стол, мангал, решили свининки пожарить. Петя живет один, в частном доме недалеко от станции, родители где-то в городе. Короче, эти дибилы очень быстро налакались, передрались из-за мяса, истыкали друг друга шампурами. Бутылки кокались об стену, все вокруг в крови, Лерка заплакала, кастрюлю с сырым шашлыком в маринаде, футбольным пинком жахнули в воздух бэм-с! Куски свинины телепались в кустах крыжовника точно спелые ягоды.

С Петькой я познакомился на заводе Форда, наши шкафчики в раздевалке стояли рядом.