— Слушай, браток, я подумал, что еще пару сотенных поменяю. К тебе ведь не наездишься, а по Москве нигде больше не меняют.

Клиент смотрел на Демина и при этом уже почти не контролировал себя. Если у человека отвисла челюсть — это означает, что он себя уже не контролирует, ведь так? Я представил, как все будет выглядеть на телеэкране, да еще с закадровым комментарием Самсонова, и мне стало очень смешно. Я едва сдерживался.

Две деминские сторублевки за пять секунд превратились в двести долларов. Демин спрятал доллары с буднично-озабоченным выражением лица.

— Заходите еще, — вежливо сказал я.

— Обязательно.

Демин ушел. И только теперь я позволил себе обратить внимание на клиента. Тот был совсем никакой — делай с ним что хочешь.

— Вы что-то хотели? — подсказал я ему.

— Э-э-э…

Он слишком медленно возвращался к жизни. Испытанное потрясение было велико. Я улыбался ему со всем возможным дружелюбием, какое только мог изобразить.

— Э-э-э…

Наверное, забыл все слова.

— Вы меняете? — вспомнил он наконец, зачем пришел.

— Меняем, — подтвердил я.

— Я про рубли…

— Так, — благожелательно поощрил я.

— Сто рублей на сто долларов, — объяснил наконец он, что хочет.

— Что — сто рублей? — Я стер улыбку с лица и теперь уже не выглядел дружелюбным.

— Вот как этому товарищу.

— Какому товарищу? — огрызнулся я.

— Я ведь видел.

— Что вы видели?

— Как вы поменяли ему сто рублей на сто долларов.

Я помрачнел, демонстрируя клиенту, что лучше бы он этого не видел и уж тем более не говорил. И тут появился водитель такси. Тот самый, который доставил к обменному пункту нашего клиента и его желающую прославиться супругу. Этот парень играл за нас, но клиент об этом, естественно, не знал.

— Заждались мы вас, — сказал таксист клиенту. — Я уж подумал, не случилось ли чего.

Сам он тем временем извлек из кармана мятую сторублевку и положил ее передо мной:

— Раз уж я у вас оказался…

— Не меняем! — сухо отрезал я.

— Почему? — изобразил удивление таксист. — Всегда же меняли!

— Сегодня не меняем!

— Он врет! — очнулся наконец клиент. — Я сам видел!

Я посмотрел на него со всем презрением, на которое только был способен.

Не чуди, — сказал мне таксист и придвинул сторублевку еще ближе.

— Не имеете права не менять, — встал на надежный путь защиты законности клиент.

Похоже, что за свои права он готов был биться до последнего. Сторублевок у него, наверное, был полон карман, и он уже высчитал, сколько выиграет на конвертации рублей в доллары. Я не торопился его озолотить, и это подвигало клиента на агрессивные действия.

— Дайте книгу! — потребовал он.

— Какую?

— Жалобную.

— У меня ее нет:'

— Есть! — торжествующе изрек клиент, тыча пальцем в приклеенное к окну объявление. — Здесь написано!

Я и сам знал, что написано. Как-никак при мне Самсонов собственноручно клеил эту бумаженцию.

— Не будем ссориться, — веско сказал таксист. — Поменяйте деньги, и дело с концом.

Я нервно ткнул его мятую сторублевку в прорезь «волшебного аппарата» и так же нервно швырнул таксисту появившуюся через пару секунд стодолларовую купюру.