Михаил слушал, застенчиво улыбаясь, и это обидело Ксеню: что же он?.. Слушает, улыбается и не вступится за нее!

А дядька Мартын продолжал:

— Шо воны, городски, умиють. Тики фигли-мигли у них на уме.

— Дядька Мартын!.. — Хотя в их семье не принято было перебивать старших, Михаил не выдержал.

— А ты слухай! — повысил голос Мартын.

— Та чого ты напустився на молодайку? — вступилась Анастасия Сидоровна.

— Нехай знае, шо Мишку мы в обиду не дамо и фиглей-миглей не допустимо.

— Та шо ты там балакаешь, не знаючи людыну, замовчь лучше.

— Вси воны, городски, таки, — не сдавался Мартын.

— А ты шо, знався с ними? — вскинулась тетка Химка, жена Мартына.

Дядька крякнул, замолчал.

— Ты, дочка, не слухай. Дядька Мартын у нас така гроза: погримыть тай осядытся.

— Мишка! Ты бы рассказал, шо у великим свити робыться. Ты к ему ближче.

Дядька Демка улучил момент, потянул на свое. Он уже наелся, чинно сидел за столом, покручивая кончики блестящих усов. Дядька Демка интересовался политикой, международной жизнью. При встречах с Михаилом он всегда спрашивал его: шо там робыться у великим свити?

— А знаете, дядя, что на той неделе завод наш переходит на семичасовой рабочий день. Да не только наш — все заводы и фабрики. И это будет самый короткий рабочий день в мире…

Все примолкли. Новости Михаила всегда были интересными.

— Но это только начало, — продолжал Михаил. — Скоро мы создадим такую индустрию, которая будет производить все, от швейной иголки до аэропланов.

— А ситец будэ? — прислушиваясь к мужскому разговору, спустив платок с уха, спросила тетка Химка с другого конца стола.

Но ее перебил дядька Мартын:

— От ты тут говоришь: семичасовой день для рабочих. А шо будэ для крестьян? Яка крестьянину польза от тих железок, шо вы робытэ у городи?

— А польза такая: посадим вас на тракторы. А один трактор будет посильнее, чем пятьдесят наших Вороных. Вот и посчитайте, сколько на таком железном коне можно сделать?

— Це ты брешешь, Мишка? — перебил дядька Мартын. — То ж, по-твоему, с одной стороны трактор, а с другой — пятьдесят коней, и той трактор их пэрэтягнэ?.. Та ни в жисть не повирю.

— Будут, дядя, тракторы и помощнее, чем пятьдесят коней.

— Цэ все сказки…

— Фома ты неверующий! — Дядька Демка сам читал про такие тракторы и сейчас решил вставить свое словцо в разговор.

Почувствовав поддержку, загораясь, как на собрании, когда ему приходилось убеждать комсомольцев, Михаил продолжал:

— А знаетэ, дядя, шо у нас есть уже такие аэропланы, шо мають моторы по триста лошадиных сил? А если такой мотор та на трактор… — Михаил говорил по-городскому, но, когда волновался, переходил на смешной язык Солодовки, где большинство жителей были выходцами из Украины.

Дядька Мартын спросил:

— Я чув, шо ты литав на оероплане. Це правда?

— Правда.

— Ой, лыхо. Ни за яки гроши не сила бы в той оероплан, — снова встряла в разговор тетка Химка.

Но дядька Демка осадил ее:

— А тебя в той оероплан ни за яки гроши и не возьмут. — И, покрутив седоватый ус, лихо загнутый кверху, повернул голову к Михаилу: — А шо, и вправду нельзя прокатиться на том оероплане?

В это время Анастасия Сидоровна вышла из кухни, неся перед собой большую миску.