Силвер-Пик имел от роду не более десяти — двенадцати лет, но он уже умирал, хотя его жители в это не верили. А если у людей есть такая вера, кто осмелится возразить?

На веранде салуна сидели трое и смотрели на меня. Я огляделся, но не увидел никаких признаков Поуни и его лошадей. Тогда я подъехал к салуну и спешился.

— Я ищу человека с двумя лошадьми, — сказал я, — из которых по крайней мере одна ему не принадлежит.

— Он уже уехал. И если ты послушаешь доброго совета, то оставишь его в покое. Мне показалось, что он совсем не хочет, чтобы его догнали.

— Мне нужен харч и револьвер, — без обиняков попросил я.

— Мистер, это нищий городишко. У каждого есть только то, что ему необходимо. Езжайте дальше.

— У меня есть один доллар, — сказал я.

— На это можно купить чуть-чуть пожевать. Проезжай, малец. Наш шериф очень не одобряет охотников за людьми.

— Где он живет?

Они указали мне на одну из хибар, и я сел на серого и подъехал туда. Я остановился у крыльца и поднялся по ступеням.

Дверь мне открыл высокий, худой человек с резкими чертами лица. Револьвер он носил так, что было видно: он знает, для чего нужна эта игрушка. За его спиной женщина накрывала на стол.

— Я Шел Такер, — сказал я, — и я преследую одного человека.

— Входи. — Он обернулся к женщине: — Мамочка, поставь-ка еще одну тарелку. Кажется, этот малый с ней неплохо управится.

Когда мы сели за стол, шериф откинулся на стуле, раздымил свою трубку и осмотрел меня с ног до головы.

— Я Дин Блезделл. В Силвер-Пик я недавно. Работа у меня неблагодарная, и денег хватает только-только, чтобы душа с телом не рассталась. А теперь послушаем тебя.

И я снова рассказал мою историю, но на этот раз не вдавался в подробности. Шерифу было достаточно посмотреть на меня, чтобы додумать все детали.

— Не понять мне этих краснокожих. Под счастливой звездой ты родился, парень, что они дали тебе унести с собой свой скальп.

— Они долго шли по моему следу. Наверное, они решили, что на мою долю пришлось и так достаточно мучений.

— Да еще и коня дали? Ну это класс. Я на своем веку такого не слыхал. Хотя индейцы уважают мужество даже в своих врагах. Послушай, парень. Вот что я сделаю. Я тут отобрал кольт у одного типа пару месяцев назад. Это надежная вещь. Я его тебе отдам. А кроме того, мы с мамочкой соберем тебе чего-нибудь в дорогу. Еще тебе надо седло на твоего серого. Возьми одно в конюшне. Его владелец уехал от нас, а седло оставил… Там, куда он направлялся, как он сказал, он надеялся больше никогда не увидеть подобной штуки.

Мы долго говорили о разных людях и разных местах. Шериф был родом из Арканзаса, три года жил в Техасе, потом приехал на Запад и женился на вдове, мужа которой убили в Аризоне апачи. Он перепробовал много занятий.

— Мы скопили немного — только чтобы держаться на плаву. Я в свое время несколько месяцев был шерифом в Эренбурге, вот мне и предложили эту работу.

Его жена налила нам еще кофе.

— Я слыхал о ваших с Хеселтайном приключениях, — продолжал Блезделл. — Я встречался с ним однажды… Опасный тип, скажу я тебе. Но тогда я выручил его из беды, и он был тих и никому не мешал. Можно считать, что мне повезло. Я бы не хотел сшибиться лбом с таким человеком. Я ношу револьвер и делаю свое дело, но я ни разу в жизни никого не пристрелил и даже не видел настоящей драки на револьверах.

— Я видела, — сказала его жена. — И больше не хочу.

— Мамочка выросла в краю краснокожих, — пояснил Блезделл.