|
Он очень подробно вас описал. «И когда он зайдет к вам, скажите ему, чтобы он взял этот мешок и успокоился… Просто скажите, чтоб он успокоился». Я спросил его, не Боб ли он Хеселтайн, и он ответил «да», а потом добавил: «Я не могу скрываться всю жизнь. Человек должен спокойно спать по ночам и отдыхать иногда. Я пытался удрать от него, но не сумел. Мы пытались убить его, но тоже не сумели. Я должен же хоть иногда спать спокойно. Отдайте ему это и скажите, чтобы он отстал».
— Спасибо, — сказал я. — Жаль, что он не сделал этого месяц назад… а лучше еще раньше. — Он сделал это сейчас. И что же, вы и правда собираетесь от него отстать? — А почему нет? Мне сам по себе Хеселтайн безразличен. Я просто должен вернуть эти деньги — или часть их — одним людям из Техаса. Человек с шерифским значком кивнул. — Вы позволите мне угостить вас? — Да вроде как это я должен сейчас ставить выпивку. Бармен принес нам на стол бутылку. — Мне, пожалуйста, еще кофе, — попросил я, — и хоть чего-нибудь поесть. — У нас сегодня еды навалом, — сказал он, — дилижанс привез только двоих. Старик и девушка. Дверь открылась, пропуская пассажиров. Я поднял глаза — в дверях стояла Вашти. Вашти и ее отец. — Шел! О Шел! — вскрикнула она и бросилась прямо мне в объятья, как будто так и должно быть. Старик Оуэн показался мне еще старше, и вид у него был очень усталый. Однако он взглянул на меня с ухмылкой: — Похоже, тебя заарканили, мальчик мой. — Как вы здесь оказались? — Я попал под камнепад, и меня здорово помяло. Доктор велел мне поискать место с более теплым климатом. Я сказал, что давно собирался переехать сюда, а он ответил, что мне лучше поторопиться, а не ждать, пока помру. И вот мы в пути. — Кон сказал нам, что ты был в Лос-Анджелесе, — вставила Вашти. — Где я только не был, — ответил я, — но сейчас я еду обратно. Человек с шерифским значком вышел, остался лишь возница с дилижанса. Он подошел к стойке бара и, взяв выпивку, заговорил с барменом. — Я ехал к вам, — сказал я Вашти и ее отцу. — Я вернул свои деньги, и с этим наконец покончено. — Как бы не так! В дверях, черный от ярости, стоял Боб Хеселтайн. — Отойди-ка, Ваш, — тихо попросил я и обратился к Хеселтайну: — Я думал, ты уехал, Боб. Мне показалось, что ты завязал с этим делом. — Как же, дьявол меня побери! Я собирался было, но подумал еще раз и просто взбесился от злости и сказал себе, что буду идиотом, если сдамся! — Боб, — сказал я, — у тебя еще есть шанс. Дорога открыта, лошадь твоя под седлом. Я не хочу тебя убивать. — Ты долго издевался надо мной, — прорычал он. — Надо мной! Над Бобом Хеселтайном! Мне надо было пристрелить тебя во время нашей первой встречи! — Ты еще можешь уехать, Боб. После драки кулаками не машут. Он в бешенстве уставился на меня. — Да что ты себе позволяешь, сопляк! Я в шесть лет управлялся с револьвером лучше, чем ты сейчас! — Рис, я думаю, выживет, — как бы не слыша, продолжал я, — у него хороший врач. Он пьет много молока и вроде поправляется. И Руби я видел — уже после того, как ты бросил ее. Она теперь кухарка у станционного смотрителя. — Руби? Кухарка? — Точно. И… Он схватился за револьвер, и это был конец. Мой кольт легко скользнул мне в ладонь. |
