— Как она смогла? Ставлю пять монет против одной, что именно Руби в последнее время варила кофе. А кофе, который мы здесь пьем, ядовит и без мышьяка. Я бьюсь об заклад, что она сама свой кофе не пила.

— Мерзкая ложь! Это просто… — Его голос упал, и брови сошлись на переносице от внезапного озарения.

— Мне не нужен ты, Малыш. Я хочу вернуть свои деньги, и я их верну.

Я демонстративно уселся. Док Макнамара посмотрел на Риса, потом на меня и сказал:

— Я ничего не знаю о ваших делах и знать не хочу. В местной воде есть мышьяк, но в недостаточной концентрации, чтобы произвести такой эффект. Я бы сказал — у меня уже имелся подобный опыт, — что вам вводили все увеличивающиеся дозы мышьяка в течение довольно долгого времени. — Доктор пожал плечами. — Однако я удаляюсь. Я должен сделать сегодня вскрытие трупа…

— Но не моего! Не выйдет! — Но тут же Рис изменившимся голосом спросил: — Док, я поправлюсь?

— Думаю, что да. Если только вам еще раз не подсыплют яда. Этот человек, кажется, считается вашим врагом, но я бы на вашем месте последовал его совету и никогда бы и близко не подошел к вашим бывшим попутчикам.

Вся душа Риса протестовала, но очевидно было, что он нам поверил. Он поверил еще до того, как заговорил доктор, потому что припомнил, кто варил кофе.

— У меня нет при себе денег, — мрачно пробормотал он. — Они обещали позаботиться о моей доле.

— Я в этом не сомневаюсь, — сухо сказал я.

— Ты считаешь меня последним дураком, правда?

— От глупости никто не застрахован, Малыш. Мы все были дураками тогда, в Техасе, когда драли глотки насчет того, какими мы будем большими и крутыми. Вы с Доком оба были дураками, когда связались с Хеселтайном, а уж он сам был трижды дурак, когда с такими деньгами взял себе в компанию Руби Шоу. Спорю на что хочешь, что именно она всегда возражала, чтобы раздать каждому его долю.

— Ну и что? Это ничего не доказывает.

— Малыш, что ты сделаешь, когда выйдешь отсюда? Ты вернешься к ним? Может, у тебя хватит духу предупредить Хеселтайна, что он будет следующим?

Рис молчал. Доктор ушел в свой кабинет и начал перекладывать какие-то бумаги.

— Где они находятся, Малыш? Я остался должен тем людям в Техасе, и мне нужны мои деньги.

Рис не отвечал минуту-другую, а потом спросил:

— Ты в самом деле хочешь схлестнуться с Хеселтайном? Без дураков?

— Разумеется.

Произнося это, я внезапно понял, что именно так и будет. Я уже очень далеко ушел от того мальчишки, который когда-то гнал скот из Техаса. И я добавил, почувствовав с неожиданным удивлением, что говорю чистую правду:

— Бобу Хеселтайну встреча со мной доставит гораздо больше беспокойства, чем мне — встреча с ним.

Рис в упор посмотрел на меня.

— Тебе кажется, что ты здорово прибавил в весе?

Но он не фыркнул при этих словах. Я видел, что Малыш Рис и сам был с этим согласен.

— Не стану отрицать, — прибавил он, — что ты его здорово достал — висел на хвосте и все такое прочее. Факт, он уже спит не так крепко, как раньше. Как, впрочем, и все мы.

Он перевел на меня взгляд.

— Если я не вернусь к ним, ты оставишь меня в покое?

— Малыш, ты мне не нужен, да и не был нужен никогда. Ты прекрасно знал, что везешь наши деньги и едешь на нашей лошади. Но я хочу только вернуть свое.

— А эти люди в Техасе — кто они тебе?

— Никто. — Однако я тут же поправился: — Нет, не так.