Он услышал ее смех.

– Надеюсь, он принесет много пользы вам обоим, – заключила она.

О'Дэй услышал щелчок в трубке.

Он закурил сигарету и подумал, что дело Ральфа и Мерис Веннер оказалось очень странным и необычным. Чем дальше, тем оно становится все более запутанным.

Он зашагал по комнате, затягиваясь сигаретой и размышляя обо всем, что произошло, начиная с прошлой субботы. Жизнь зависит от всевозможных мелочей. Если б он не встретил Дженнингса на скачках в Пламптоне, если бы Дженнингс не сообщил ему о том, что Мерис Веннер будет в Истборне, если бы…

Внезапно у него возникло одно предположение. Он бросил окурок сигареты в пепельницу и вновь закурил. Это предположение увлекало его своей необычностью. Если бы оно оказалось верным, вся ситуация выглядела бы иначе. Но чертовски много зависело именно от этого "если".

Он подошел к телефону и набрал домашний номер Нелли Трандл. Она сразу же взяла трубку.

О'Дэй сказал:

– Послушай, Нелли… Прошу тебя, перенесись мысленно в прошлую субботу. Мне нужно, чтобы ты припомнила все, что произошло с того момента, как ты пришла в контору. Только ничего не упускай. Ни малейшей детали. Поняла?

Она ответила:

– Да… Постараюсь рассказать все, как было, и ничего не упустить.

Она на минуту замолчала, потом продолжила:

– Я пришла в контору в девять часов. Посмотрела почту и подумала, что ничего особенно важного там нет. Потом я стала размышлять о том, заглянете ли вы и появится ли мистер Веннер. В течение примерно часа ничего не произошло, а потом позвонила миссис Веннер.

Нелли немного подумала.

– Мне кажется, было половина одиннадцатого, когда в контору вошел полковник Нидхэм. Он, должно быть, разговаривал со мной минут десять. Кажется, именно я предложила ему написать записку и оставить ее для вас. Я дала ему блокнот и маленький конверт и провела его в приемную, где он мог без помех написать ее. Потом он позвал меня и сказал, что ему нужен большой конверт. Я выполнила его просьбу. Он пробыл в приемной довольно долго, потом вышел оттуда с уже запечатанным конвертом. Конверт был очень толстый, и я подумала, что он положил туда, наверно, множество бумаг. Он отдал мне конверт и попросил меня дать ему ваш домашний адрес и номер телефона на случай, если ему удастся связаться с вами до отъезда из Англии. Я сообщила ему их, и он ушел.

О'Дэй спросил:

– А что произошло потом?

– Я оставила конверт на своем письменном столе, – ответила Нелли. – Потом я пошла выпить кофе и съесть сэндвич. Я подумала, что вернусь до часа, на тот случай, если вы придете. Выпив кофе, я вернулась в контору, взяла конверт со стола и убрала его в ящик для виски в ваш стол. Ящик я заперла. Я знала, что если вы заглянете в контору, то посмотрите туда, чтобы узнать, не оставила ли я вам записку.

О'Дэй спросил:

– Когда вы вернулись в контору и взяли со стола конверт, вы на него не взглянули?

– Нет, не взглянула. А зачем? Ведь не думаете же вы, мистер О'Дэй, что…

– Я ничего не думаю, Нелли. О'кей. Это все. Завтра я, возможно, загляну в контору. Спокойной ночи.

Он положил трубку и некоторое время стоял у стола, сжимая в зубах потухшую сигарету.

На губах его появилась усмешка. Будет чертовски смешно, подумал он, если его предположение окажется верным.

* * *

О'Дэй остановил машину в сотне метров от дороги, ведущей к Палисад-клубу. Откинувшись на спинку сиденья, он закурил сигарету, обдумывая возможные осложнения ситуации, возникшей между Николасом Нидхэмом и Лореттой Дин и между ним, Мерис и Ральфом Веннером.