— Ну подбери его, подбери его. Ну-ка, дети, живее, живее.

Она нажала кнопку, и часть стены ушла в нишу, открыв сероватую черноту большой двери. Это была не обычная дверь, которой пользовались ученики, отправляясь домой обедать, а усовершенствованная модель — ею очень гордилась эта процветающая частная школа.

Дверь была двойной ширины и снабжена большим и впечатляющим прибором под названием «автоматический номерной искатель», благодаря которому ее можно было устанавливать сразу на несколько различных координат, набиравшихся через определенные промежутки времени.

В начале семестра мисс Роббинс всегда приходилось проводить один день с механиком, настраивая дверь на координаты домов новых учеников. Но потом, слава богу, в течении всего семестра, как правило, к механику не нужно было обращаться.

Дети встали в очередь в алфавитном порядке, первыми девочки, потом мальчики. Дверь обрела бархатисто-черный цвет, и Эстер Адамс помахала рукой, входя в нее. — До сви-и-и…

Слова «до свидания» оборвались на середине, как это обычно и бывало.

Дверь посерела, затем снова почернела… очередь становилась все меньше по мере того, как дверь заглатывала девочек одну за другой, доставляя каждую прямо в дом. Конечно, кое-кто из матерей забывал переключить дверь своего дома в соответствующее время на специальный прием, и тогда школьная дверь оставалась серой. Автоматически, после минутного ожидания, дверь набирала координаты дома следующего по очереди, а ученику, чья дверь не была открыта, приходилось ждать до тех пор, пока все уйдут, после чего звонок к рассеянной мамаше исправлял создавшееся положение. Это всегда производило неприятное впечатление на детей, они очень переживали, думая, что о них мало заботятся дома. Мисс Роббинс обязательно старалась довести это до сведения родителей, когда наносила им визиты, но все равно подобные инциденты случались по крайней мере один раз в каждом семестре.

Еще одно осложнение, к тому же весьма частое, происходило, когда мальчик или девочка вставали не на свое место в очереди. это все же иногда случалось, несмотря на пристальное наблюдение учителей, особенно в начале семестра, когда порядок очереди был детям не так еще привычен.

Когда это случалось, до полдюжины детей оказывались не в своих домах и их приходилось отсылать обратно. На устранение неразберихи требовалось несколько минут, и родители очень сердились…

Вдруг мисс Роббинс увидела, что движение в очереди прекратилось. Она резко окликнула мальчика, стоявшего в начале очереди:

— Входи, Сэмюэль. Чего ты ждешь?

Сэмюэль обиженно скривился и сказал:

— Это координаты не моего дома, мисс Роббинс.

— Ну, а чьи же они? — она нетерпеливо окинула взглядом очередь, состоявшую из пяти мальчиков. — Кто стоит не на своем месте?

— Это координаты дома Дика Хэншоу, мисс Роббинс.

— Где он?

На этот вопрос ответил другой мальчик, произнося слова с той малоприятной интонацией самодовольства, которая автоматически появляется у всех детей, когда они сообщают взрослым о проступках своих товарищей:

— Он вышел через пожарную дверь, мисс Роббинс.

— Что?!

Школьная дверь включила следующую комбинацию координат, и Сэмюэль Джоунз отправился домой. Один за другим последовали другие.

Мисс Роббинс осталась одна в классе. Она подошла к пожарной двери. Это была совсем маленькая дверца, открывавшаяся вручную и спрятанная в нише стены.

Мисс Роббинс чуть-чуть приоткрыла дверь, путь спасения в случае пожара, она была навязана устаревшим законом, не учитывавшим современные методы автоматической борьбы с пожарами, применявшиеся во всех общественных зданиях. там, на улице, не было ничего, кроме… улицы. ярко светило солнце, и дул пыльный ветер.