Он постоял еще минуту. Кроссовки уже почти полностью утонули в нанесенном рекой иле. Это был его мир. Это были старые добрые Соединенные Штаты Америки. Он не увидел ни золотых арок, о которых так мечтал, ни небоскребов, ни мигания искусственных спутников в далеком смеркающемся небе, но он был уверен в том, что это его мир, как в том, что его зовут Джек. Другой вопрос: а был ли он когда-нибудь в том мире?

Джек вгляделся в незнакомую реку, в такие же незнакомые окрестности и услышал отдаленное мычание коров. Что-то здесь не так, подумал он. Я где-то в другом месте. По крайней мере это ничуть не похоже на пляж «Аркадии».

Это и не был пляж «Аркадии», но Джек не настолько хорошо знал его окрестности, чтобы понять, что находится на значительном расстоянии от него. Достаточно далеко от побережья, чтобы не слышать запаха Атлантического океана. Джек словно очнулся от долгого страшного сна. Могло ли на самом деле произойти то, что произошло, начиная от кучера с его облепленным мухами мясом и кончая ожившими деревьями? Или это он во сне прошел такое чудовищное расстояние? Вполне возможно. Значит, он лунатик. Его мама умирала, теперь он знал это наверняка. Все признаки были налицо, и подсознание сделало правильный вывод, хотя сознание и отрицало этот факт. Все вокруг способствовало самовнушению плюс к этому идиотское пойло Спиди Паркера, замутившее ему мозги. Нет сомнения: все это вместе могло дать такой результат.

Дяде Моргану это пришлось бы по душе.

Джек вздрогнул и тяжело сглотнул. Это вызвало боль. Он осторожно ощупал больное место. В этот момент у него был на редкость смешной вид, будто пожилая женщина рассматривает перед зеркалом морщины или двойной подбородок. Чуть ниже адамова яблока он обнаружил зарубцевавшуюся ссадину. Она сильно болела, когда он к ней прикасался. Это след корня, схватившего его за шею.

«Так, значит, все-таки… — прошептал Джек, глядя на оранжевую гладь воды и слушая отдаленный звон колокольчиков и мычание коров. — Так и есть».

Джек направился вверх по наклонному полю, оставляя за спиной реку. Пройдя с полмили, он кое о чем вспомнил и снял рюкзак со своей ноющей спины — рубцы, оставленные на ней Осмондом, никуда не делись, и вес рюкзака постоянно напоминал об этом. В свое время он отказался от огромного сандвича, предложенного Спиди, но не положил ли Спиди его в рюкзак, пока он изучал гитарный медиатор?

Желудок одобрил идею.

Джек тщательно исследовал недра рюкзака, согнувшись над ним в свете вечерней звезды. Он вытащил один из свертков — сандвич был внутри. Не кусочек, не половинка, а целый бутерброд, завернутый в обрывок газеты. Глаза Джека наполнились благодарными слезами, и он пожалел, что Спиди сейчас нет рядом и он не может обнять его.

А еще минуту назад ты проклинал его.

Он покраснел при этой мысли, однако не переставал жадно поедать сандвич. Когда с ним было покончено, Джек поднялся и снова набросил рюкзак на плечи. Теперь он чувствовал себя намного лучше, урчание в желудке немедленно прекратилось, и жизнь потекла с новой силой.

Через некоторое время, когда уже совсем стемнело, Джек увидел впереди светящиеся прямоугольники окон. Домик фермера. Залаяла собака; мощный утробный лай мог принадлежать только очень большому животному, и по спине Джека пробежал холодок.

Она за забором, подумал он. Или привязана, я надеюсь.

Он повернул направо, и лай сразу же прекратился. Пользуясь светящимися окнами как ориентиром, Джек в скором времени вышел на узкую, хорошо утоптанную тропинку. Здесь он остановился, тупо глазея по сторонам, не имея ни малейшего понятия, куда двигаться дальше.

Эй, люди! Помогите маленькому Джеку Сойеру: я не знаю, что мне делать.