На больших скоростных трассах ему обычно удавалось остановить машину через десять — пятнадцать минут после того, как он выставлял вперед большой палец. Сейчас он был где-то около Батавии, в западной части штата Нью-Йорк, и двигался по трассе № 90. Снова поднятый вверх палец — и он мчится в Буффало. После Буффало он таким же образом отправится на юг. Только так, думал Джек, можно куда-нибудь попасть, и он все останавливал машины… Нед Макнелли и история завели его в такую даль, и теперь все, что ему было нужно, — это немного удачи, чтобы найти водителя, который ехал бы в Чикаго, или Денвер, или в Лос-Анджелес, если уж мы заговорили об удаче, — тогда он сможет добраться домой где-то в середине октября.

Джек загорел, в кармане лежало пятнадцать долларов — он заработал их мытьем тарелок в ресторане «Золотая ложка» в Оберне, а мышцы налились силой. Хотя иногда ему все же хотелось поплакать, но с той первой ночи он не давал воли слезам. Он научился управлять собой, вот что в нем изменилось с тех пор. Теперь он знал, что делать дальше, понимал, что происходит вокруг, и был уверен, что доведет дело до конца, чего бы ему это ни стоило. Если следовать указаниям Спиди и передвигаться в основном по дорогам этого мира, то, как бы быстро он ни шел, он сможет вернуться в Нью-Хэмпшир с Талисманом только через огромный промежуток времени. Это порождало намного больше проблем, чем он мог предположить.

Обо всем этом думал Джек Сойер, когда грязно-голубой «форд-фэйрлайн» свернул к бордюру и остановился, поджидая, когда он добежит до него, зажмурившись от яркого солнечного света. Тридцать — сорок миль, подумал про себя Джек. Он открыл страницу дорожного атласа, которую изучал утром, и прочитал: «Оутли». Название было коротким, мягким и спокойным, он следовал по своему пути, и ничто не могло теперь ему помешать.

Перед тем как открыть дверцу «фэйрлайна», Джек нагнулся и заглянул в окно. Стопка толстых книг и журналов лежала на заднем сиденье, два необъятных чемодана занимали переднее. Полноватый черноволосый водитель, казалось, подражая позе Джека, склонился над рулем и уставился через открытое окно на подбежавшего мальчика. Явный коммивояжер. Пиджак от его синего костюма висел сбоку на крючке, галстук слегка примят, рукава закатаны. На вид ему было за тридцать. Наверное, он любил поговорить, как все коммивояжеры.

Человек улыбнулся и убрал с переднего сиденья сначала один чемодан, а затем, водрузив первый на стопку бумаг, и второй.

— Прошу садиться, — предложил он.

Джек уже знал, что первый вопрос, который ему зададут, — почему он не в школе.

Он открыл дверь, сказал «спасибо» и забрался в салон.

— Далеко направляешься? — спросил водитель, поправляя зеркало заднего вида и оглядываясь на дорогу.

— В Оутли, — ответил Джек. — Я думаю, это милях в тридцати отсюда.

— А ты не силен в географии, — сказал коммивояжер. — До Оутли отсюда миль сорок пять.

Он повернул голову и подмигнул Джеку.

— Не обижайся, — сказал он, — но я не люблю, когда дети голосуют на дороге. Поэтому я всегда подбираю их. По крайней мере я знаю, что со мной они в безопасности. Понимаешь, что я имею в виду? Слишком много идиотов вокруг. Ты читаешь газеты? Видел заметки о людоедах? Ты можешь влипнуть в пренеприятнейшую историю.

— Скорее всего вы правы, — ответил Джек, — но я стараюсь быть осторожным.