— Скажи, Карминильо, что ты имеешь против цыгана? — осведомился Педро.

— Я? — как будто смутился Карминильо. — Ничего особенного. Тебе следовало бы совсем иначе сформулировать вопрос и спросить: «Что Янко имеет против нас обоих?» Я бы на этот вопрос ответил: «Боюсь, что Янко — наш смертельный враг».

— Но в чем причина?

— О Мадонна, надо быть слепым, чтобы не видеть этого! Он претендует на руку Заморры и в каждом, кто только приближается к девушке, видит соперника!

Педро улыбнулся:

— В каждом ли, Карминильо? Ой ли? Почему же он на меня не накидывается, если я заговорю с красавицей хитаной, а стоит тебе подойти к Заморре, у Янко глаза горят? Да и ты, милый друг, и ты ведь смотришь на того же Янко отнюдь не доброжелательным взором!

Карминильо слегка покраснел.

— Ты говоришь глупости, — в замешательстве вымолвил он, отворачиваясь. — Ну да, я не стану скрывать, мне нравится Заморра. С тех пор как я ее увидел, я не могу как-то отделить свою судьбу от ее судьбы!

— То-то мы с тобой, вместо того чтобы странствовать с нашими гитарами по родине, оказались у черта на куличках, в Африке!

— Ты жалеешь, что мы попали в Марокко?

— Я? Вот еще! Ничуть даже. Отчего не попасть в Африку, в Америку, в Австралию, куда хочешь? Мы молоды, здоровы, свободны, у нас с тобой нет больших средств, но кое-что есть. Нам нет нужды торопиться окончить курс университета, чтобы сейчас же запереться в какой-нибудь канцелярии или запрячься в тяжелую и скучную работу.

Мало того, я, Педро Альварес, нахожу, что Испания вырождается: раньше наши предки странствовали по всему свету, ища приключений, завоевывая целые империи одним взмахом шпаги, дерзали и достигали всего.

Теперь нет в мире народа более неподвижного, чем мы, испанцы. Мы не знаем мира, и мир не знает нас. Но в моих жилах, Карминильо, течет ведь кровь старых конкистадоров, и я не прочь еще хоть десять лет бродить по свету. С гитарой за плечами, со стилетом в кармане, с горстью мелких монет, с молодым аппетитом… Ба! С такими данными можно пробраться хоть на край света!

— Ну, вот мы и пробираемся, если не на край света, то хоть на земли страшных рифов, дружище!

— Почему бы и нет? И тут есть на что посмотреть! Мне только кажется уж слишком фантастической сама цель путешествия Заморры. Этот «талисман» какого-то сказочного «короля цыган», будто бы зарытый на вершинах Гуругу…

— Тсс! — перебил товарища Карминильо. — О талисмане цыганского короля будем говорить после. Кто-то кричит! Кажется, Заморра! Что-то случилось!

И молодые люди, перепрыгивая с камня на камень, ринулись туда, откуда донесся призывный крик девушки.

— Что случилось, Заморра? — спросил у красавицы хитаны Карминильо, останавливаясь около девушки, сжимавшей в руках ружье и тревожно оглядывавшейся вокруг.

— Я видела какие-то тени! — сказала цыганка. — Я слышала звуки шагов, шорох камней, рычание. Мне кажется, на нас готовится нападение. Может быть, львы…

— Брр! — поежился Педро. — Покорнейше благодарю! В море какая-то луна-рыба, которая не прочь отпрепарировать ваш скелет, не требуя особого вознаграждения. На море — канонерка, которая без пощады расстреливает вас гранатами.