– Как в казино, – нахмурилась Тобин.

– Именно так я это и воспринимала, – согласилась с подругой Мэй. – Они пытались заставить ее угадать последовательность чисел, сначала на бумаге, затем на доске. Она не пропустила ничего, ни одной! Тогда они дали ей ручку и велели ей писать левой рукой…

– Но она же правша!

– Нуда. Они называли это «духовным письмом».

– Она входила в контакт с каким-нибудь духом? – едва заметно усмехнулась Тобин.

Порой не знаешь, что и по думать об этих людях. Даже самой Тобин, не говоря уже об остальных людях, казалось нелепым, что в известном университете существует факультет, занимающийся психическими феноменами, а теперь еще к тому же дочь Мэй станет частью процесса этих исследований. Для Мэй, вы росшей среди целебных трав, талисманов из розовых лепестков, любовных заклинаний и приворотов, это было не так противоестественно.

– Не в самом университете, – сказала Мэй. – Потом, уже на борту самолета…

– И как все случилось?

– Похоже, Кайли уже знала, что с самолетом возникнет какая-то проблема, прежде, чем кто-либо вообще мог об этом догадаться. Утверждает, будто видела ангела. Она подошла прямо к тому парню, – Мэй рассказывала, глядя куда-то в пространство и вспоминая выражение лица незнакомца, – и попросила его помочь нам, когда наступит время. Она сказала ему, будто его дочка обо всем рассказала ей…

– Его дочка?

– Да, девочка умерла.

Переведя взгляд на клиентов, Мэй поняла, что те уже сделали выбор, что женщины уже нашли фотографии, которые им понравились. Невеста помахала Мэй, та ответила. На душе стало муторно, так бывало каждый раз, когда она думала о Кайли. Что, если это окажется вовсе не семейным даром к чародейству, а обыкновенной шизофренией?

– У нее такое богатое воображение, Мэй, – ласково успокоила ее Тобин. – В этом все дело.

– Но она говорит с теми, кого нет.

– Так же как и твоя бабушка говорила сама с собой. А помнишь, когда мы с тобой были маленькими? Как вся кий раз, когда мы читали книги о детях, у которых были воображаемые друзья, нам бывало жаль, что у нас самих ничего подобного нет?

– Нас с тобой было двое, – сказала Мэй.

Тобин обняла подругу.

– Она не объект для исследования, – сказала она. – Ты это прекрасно знаешь. Она стала такой после того, как наткнулась на то тело в Лавкрафте.

– Ты права.

– Меня бы и то мучили кошмары, если бы я наткнулась на те жуткие останки, – Тобин передернуло от одной этой мысли, – а ей и было-то всего четыре годика. Удивляюсь только, почему они не изучают тебя. Ты-то тоже была там и тоже видела все это.

– Видела, – кивнула Мэй.

Закрывая глаза, она вспомнила оскалившийся в усмешке череп, открытый рот, слов но в мольбе, обращенной к ним. Кайли потом снились сны, когда мертвые головы все просили ее помочь им. Мэй от крыла глаза, посмотрела на Тобин.

– Она перерастет это, – продолжала ее лучшая подруга. – Ей немного одиноко в деревне, здесь совсем нет девочек, чтобы поиграть с ней. Мне следовало рожать девочек, а не сыновей.

– Я так и знала, что во всем виновата только ты, – усмехнулась Мэй. – Доктора хотят видеть ее снова в июле. Они просят, чтобы я продолжала вести дневник ее видений.

– Она все это перерастет.