Наверное, желание это не было самым заветным, потому что Роберт все равно меня предал. Он нашел женщину, чей отец умер, оставив ей три дома. После смерти родителей я должна была унаследовать неплохие деньги, но до той поры я целиком зависела от их щедрости и расположения ко мне, и Роберт об этом знал.

Согласно легенде камень исполняет только одно желание каждого из Фразьеров, и я рассудила, что если желание насчет Роберта так и не исполнилось, значит, у меня осталось в запасе одно желание. С этой мыслью я спрятала камень в портмоне, которое брала с собой в Англию. Когда мать увидела, что камень пропал, она сразу догадалась, что взяла его я. Моему брату этот камень был безразличен, как и моему отцу. Да простит меня Бог, но я поклялась, что не брала его и не знаю, кто его взял. Поскольку это случилось в тот день, когда Роберт венчался, я подумала, что Бог из милости закроет глаза на мою бессовестную ложь.

Я взяла Камень желаний с собой в Англию, втайне рассчитывая воспользоваться им, чтобы вернуться домой не одной, а об руку с мужчиной. Но не мне, а Уинни понадобилась волшебная сила камня.

Она и красавец Джулиан крепко полюбили друг друга и хотели пожениться. Но его мачеха, эта высокомерная выскочка, которая ненавидела американскую родню своего мужа, не вынесла самой мысли о том, что Джулиан унаследует все, включая титул. Ей так хотелось, чтобы ее жирный уродливый сын Клайв получил все.

Я никогда не говорила об этом Уинни, но видела, как мачеха Джулиана наблюдает за ними из окна. Джулиан и Уинни стояли рядом и смеялись. Несмотря на то, что они никогда не прикасались друг к другу и не делали ничего недозволенного, легко было догадаться, что они любят друг друга. Только я знала о том, что они собирались сбежать на следующий день. Что-то во взгляде той женщины, которая наблюдала за ними, испугало меня. В ту ночь я вытащила камень из его свинцовой тюрьмы и пожелала от всего сердца, чтобы Джулиан и Уинни были вместе навсегда.

Я понятия не имела о том, что, когда загадала это желание, Джулиан был уже мертв.

На следующий день, когда Уинни сообщили о том, что тело Джулиана нашли, она вела себя стойко. Она не плакала. Только те из нас, кто любил ее, знали, как ей было больно.

Зато мачеха Джулиана пролила потоки слез. Я никогда не верила в то, что Джулиан упал с крыши случайно. Когда его мачеха изображала безутешное горе, да так, что ее в церковь под руки вели, я не поверила ни одной ее слезинке. Я сказала тете Кей, что, по моему мнению, это мачеха убила Джулиана.

Тетя Кей ничего не сказала, но я думаю, она со мной согласилась. Мы покинули Англию вскоре после этого, и, когда плыли домой, Уинни обнаружила, что носит под сердцем ребенка от Джулиана. И вот тогда слезы полились из нее — слезы радости и счастья.

Для меня эта новость явилась доказательством того, что все, что говорили о камне желаний, — правда. Камень сделал все, что мог, но я всегда задавалась вопросом: остался бы Джулиан жить, если бы я загадала желание раньше?

Я не стала рассказывать Уинни о своем желании, потому что она бы только усмехнулась и напомнила о том, от чего получаются дети. Кроме того, я не хотела умалять ее счастье.

Ей захотелось тут же побежать и немедленно рассказать тете Кей и дяде Алексу. Пока мы бежали к их каюте, я думала о том, что тетя и дядя — люди старой закалки, и могут даже осудить Уинни, но опасения мои оказались напрасными. Никаких лекций о грехопадении не последовало. Они лишь переглянулись, и в глазах их был озорной блеск, словно им тоже было кое-что известно о страстях юности.

И все же я с тревогой думала о том, как встретят эту весть родители Уинни. Она согласилась на то, чтобы первым им поведал обо всем дядя Алекс. Видимо, он нашел нужные слова, потому что новость была встречена ими с радостью.