Не включили ее и позже: то ли Дэвид не любил ничего механического, то ли решил, что прекрасно обойдется и без нее — в крайнем случае прибегнув, как и в прошлый раз, к помощи двух-трех сильных адептов…

Карлос невольно вздрогнул: в замок вставили ключ.

Один оборот… второй… Время словно растянулось, и каждый миг превратился в бесконечность…

Медленно поползла открывающаяся дверь.

За ней стоял Дэвид. Такой же, как двести с лишним лет назад — те же тонкие, вечно искривленные губы, тот же крючковатый нос: трудно было даже представить, что это тело не являлось собственным телом Нечистого. Темные, глубоко посаженные глаза сейчас глядели с насмешкой: их обладатель так же рассматривал Карлоса.

— Ай-яй-яй! Ай-яй-яй! — перешагивая через порог и направляясь к разведчику, притворно запричитал Дэвид. За ним вошли и остановились у порога четыре фигуры в длинных голубых плащах.

Ого! Целых четыре — как видно, Нечистый был довольно высокого мнения о своем пленнике.

— Когда мы виделись последний раз, ты был таким молоденьким, а сейчас — седина, морщины! Что же это ты с собой сотворил? А? Карлос-Карлос… — продолжал Дэвид, однако теперь в его голосе появились укоризненные нотки. — Так-то ты ценишь сокровище, которым одарил тебя Господь…

Нечистый откровенно издевался — не спеша и со вкусом, подобно кошке, забавлявшейся с пойманной мышью, — но говорил он по-испански, и звуки родного языка, несмотря ни на что, доставляли Карлосу удовольствие; он с наслаждением впитывал их — последнее, что еще осталось. Зачем отвечать, если очень скоро Дэвид узнает обо всем сам — прочитает прямо в сознании. Стоит ему только подать знак, и те четверо, что стоят у входа…

«Отец Небесный! Неужели все повторится? Неужели опять эта боль, унижение — и отвратительное ощущение нечистоты, от которого потом не избавиться…» Так же, как и тридцать лет назад, когда мастер Голубого Круга и двое других могучих адептов Нечистого, объединив усилия, сломали ментальную защиту Карлоса и потом долго-долго копались в его памяти, в его мыслях…

— Боишься? — еще больше скривился Дэвид. — Ничего не поделаешь. Разве я тебя не предупреждал? Но ты всегда был таким упрямым, — он притворно вздохнул. — Сколько заманчивых предложений я тебе делал! Видит Бог, у меня и в мыслях не было причинять тебе вред… — С этими словами Нечистый воздел глаза к небу, точно и в самом деле приглашая Всевышнего в свидетели. — Сколько раз я прощал тебя, давал время подумать? А чем ответил мне ты?

Можно было не сомневаться: Дэвид сгорал от нетерпения заглянуть в сознание жертвы, но он растягивал удовольствие.

Много десятилетий он тщетно пытался склонить Карлоса на свою сторону, однако ни обещания, ни угрозы не возымели желанного результата. Наконец, потеряв всякое терпение, Нечистый решил уничтожить Карлоса как личность. Но Дэвиду показалось этого мало, и он, желая еще больше унизить бывшего противника, ввел в его сознание собственную мысль-зародыш.

Просто так, потехи ради: к тому времени у Нечистого уже был один такой «носитель», потом должны были появиться и другие — хотя Дэвид никогда по-настоящему не верил в то, что когда-нибудь придется ими воспользоваться. Впрочем, эта уверенность вовсе не мешала ему в порядке развлечения представлять, как однажды он окажется в теле Карлоса. И — увы — предосторожность эта не оказалась излишней: настоящий Дэвид исчез. Когда же его «двойник» осознал себя в теле С'лейна, то первой и главной задачей для него стало найти и обезвредить Карлоса. «Двойник», вызревавший в теле бывшего санрайзовца, мог стать слишком опасным конкурентом.