— Лежи. Ако сказала, ты должен пока лежать.

— Ако? — не понял Ральф.

— Шаманка, — пояснил отец. — Я ходил за ней в ближайший поселок. Еще Ако сказала, что ты молодец: духи б'буши очень сильны, и другой бы на твоем месте уже давно…

«Духи б'буши? Что еще за духи?.. Шаманка… Хотя все верно: если кто-то верит в духов, то должен быть и тот, кто способен их отгонять… В каком-нибудь полуварварском племени, конечно, — но не у метсов же…»

Впрочем, судя по Риу, и среди цивилизованных жителей Канды находились интересующиеся древнейшими религиями — значит, дело здесь вовсе не в недостатке образования, а в особенностях самого человека. Да-а, что ни говори, а у отцов Универсальной Церкви работы хватало…

Снаружи, откуда время от времени раздавались приглушенные голоса десантников, по-видимому, давно рассвело, но в палатке было довольно сумрачно. Кроме Ральфа и Карлоса, здесь находился кто-то третий, но он, похоже, спал, завернувшись с головой в спальный мешок.

Может, все это снится? Впрочем, нет — для сна чересчур уж обыденно. Да и подробностей многовато. И тем не менее, во всем окружающем присутствовала едва ощутимая неестественность.

— Ян сейчас просто спит, — продолжал свой рассказ отец. — Его вылечила Ако…

«Ах, вот в чем дело: должно быть, шаманка чем-то напоила и меня. Отсюда и этот странный привкус во рту…»

— …как она говорит, нашла и попросила вернуться его Духа-Покровителя… — Глаза Карлоса подозрительно заблестели, а смешливая верхняя губа нетерпеливо дрогнула.

Ральф медленно проглотил слюну. Нет, определенно, в таком виде — без плаща адепта Нечистого — отец ему нравился.

— Так все-таки, что за духи?

— Ако считает, будто Ян убил колдуна б'буши. И что тот перед смертью якобы наслал на него злого духа, который выгнал из тела собственного духа Яна.

— Фитесейро… — машинально повторил Ральф.

— Вот именно.

— И ты в это веришь?

— И да и нет. Понимаешь, — заметно тише продолжал Карлос, — я очень часто сталкивался с тем, что одно и то же называют по-разному. Скажи я, к примеру, вместо «дух» слово «инфекция», и у тебя бы не было вопросов. Для тебя реальна инфекция, для Ако — дух; для тебя она — нечто неразумное, паразитирующее на теле других, для нее — наделенное разумом и злой волей. Ты считаешь, инфекция слепа и выбирает случайную жертву, — Ако же уверена, что наславший злого «духа» шаман преследует совершенно определенные цели. На мой взгляд, в последнем гораздо больше логики.

— Так, значит, ты…

— Нет, Михаэль, нет. Это ровным счетом ничего не значит: просто мне было очень жаль парня, и я ухватился, что называется, за соломинку. Твой Риу подал мне мысль, и я решил: почему бы не попробовать?

— Да, но почему ты никому не сказал?

— Потому что не хотел, чтобы надо мной смеялись. Еще потому, что надеялся вернуться быстрее. А ты подумал, я тебя бросил?

Ральф не успел отвести глаза, как это обычно делал после истории с казнью вожака б'буши. Наверное, взгляд Карлоса никогда и не становился по-настоящему серьезным, но сейчас в его вечно смеющихся глазах Ральф разглядел нечто такое, что сразу напомнило ночь, когда отец, спасая его, сжег свой мозг.

«Карлос умер счастливым. Когда он похоронил своего старшего — был у него уже один сын, за сто лет до тебя, — то поклялся, что теперь остережется иметь еще детей.