— Спасибо за чудесный отпуск, — тихо проговорила Карен. — Жалко уезжать отсюда.

— Рад слышать. Я-то думал, тебе не терпится вернуться в офис.

— Майлз, неужели по мне можно предположить такое?

Муж опустил взгляд на ее руку и коснулся пальцем золотого ободка. У Карен был еще один перстень, подаренный в знак помолвки, с розовым бриллиантом, под стать подвеске на жемчужном ожерелье, но сегодня она его не надела.

— Нет, — отозвался он наконец. — Но мне не всегда удается заглянуть в твои мысли.

— Ты почти всегда попадаешь в точку, — не без сожаления отозвалась Карен.

— Так что на работу тебя не тянет?

— Нет, не тянет. Впервые в жизни не тянет.

— Как ты думаешь, по возвращении твой образ мыслей изменится?

— Я… — заколебалась она.

— Или завтрашний отъезд — все равно что прыжок с моста в ледяную воду? — предположил Майлз.

Карен глубоко вздохнула: а ведь и в самом деле так! Эти мысли она подсознательно гнала прочь, чтобы не портить сказочного медового месяца, но все же…

— Вроде того, — созналась она. — Я, наверное, просто не хотела задумываться. Но я верю, что все будет хорошо. Стоит ли портить последний вечер такими разговорами? Ведь все было так чудесно!

— Полностью с тобой согласен. И подлинное чудо здесь — это ты сама… Однако поговорить все-таки стоит, — твердо сказал Майлз. — Иначе наш медовый месяц превратится в эфемерную сказку, способную исчезнуть от любого неосторожного слова. Да и как можно испортить вечер, всего лишь обсудив наше с тобой будущее?

Карен закусила губу: муж, как всегда, оказался прав.

— Понимаешь, когда мы решили пожениться, и я переехала к тебе, я не смогла… так и не смогла почувствовать себя там как дома, — вздохнула она и опасливо подняла глаза в ожидании ответа.

Однако реакция мужа снова застала ее врасплох.

— Этого и следовало ожидать. Думаю, большинство молодых пар начинают семейную жизнь в новом доме. Но уж никоим образом не там, где совсем недавно царила другая женщина.

Карен опешила от неожиданности. Однако Майлз выдержал ее взгляд.

— Да, имя Линды будет то и дело возникать в разговоре, тут уж ничего не попишешь. Но я не хочу, чтобы это тебя расстраивало или обижало.

Отвернувшись, Карен долго глядела в ночь.

— Кажется, я поняла, чего ты добиваешься: ты хочешь перекинуть мост между магией и повседневностью.

Майлз выпустил ее руку и обнял за плечи.

— Я всегда знал, что ты умница. А что, недурная идея: увезем волшебство с собой, ладно?

— И сохраним на черный день?

— Думаешь, я не видел, как ты идешь по усадьбе, точно по поверхности чужой планеты? Думаешь, я не заметил, как, прогуливаясь по саду, ты нервно оглядываешься через плечо, словно опасаясь, что на тебя вот-вот бросятся хищные звери? Я знаю, тебе порой приходится нелегко. Так почему бы нам и впрямь не помнить постоянно о том, как нам было хорошо здесь?

— Да, — неуверенно согласилась Карен.

— Ты все еще сомневаешься?

— А ты станешь возражать, если я снова выйду на работу?

— Неполный рабочий день меня устроит. Тебе это только на пользу. Лишь бы ты не переутомлялась.

Предложение было в высшей степени благоразумное, пожалуй, Карен и сама к нему склонялась. Однако некий червячок сомнения по-прежнему точил ее душу. Не потому ли, что решение исходило от мужа?

Что за вздорный феминизм! — одернула себя Карен.