Карен улыбнулась и тут же подумала: а что произойдет, если нужный предмет туалета не окажется под рукой, идеально выстиранный и выглаженный?

До поры до времени от нее ничего не требовалось: персонал гостиницы ревностно заботился о своих гостях. Но дома все будет иначе…

— Карен… — Майлз склонился над ней, заправляя белую рубашку в светло-серые брюки. — Тебе не нравится имя Уильям? Ведь так зовут твоего отца.

— Нет, имя мне по душе, и отец просил назвать мальчика в его честь. Я о другом подумала…

— Что такое? — Майлз присел рядом.

— Как ты поведешь себя, обнаружив, что я не лучшая из хозяек?

— Превращусь в Синюю Бороду, если мне не понравится обед или, скажем, рубашка окажется плохо выглажена. Я отменю все твои привилегии, стану бить тебя плетью и запру в чулан, где водятся крысы…

— Нет, вправду! — расхохоталась она.

— Вправду? — Майлз без улыбки глядел на жену. — Если честно, то мне плевать на твои таланты домохозяйки… А почему ты об этом заговорила?

— Я наблюдала, как ты одеваешься.

— Карен, — муж завладел ее рукой, — если этот разговор затянется, я ведь и раздеться могу. И мы непременно опоздаем на ужин. А ты разве не проголодалась?

— Еще как, — кивнула она. — Не забывай, что я ем за троих. Знаешь, я на днях читала… Кстати, с чего мы начали?

— Все очень плохо: ты наблюдаешь за тем, как я одеваюсь, с какими-то посторонними мыслями в голове. Я тебе уже прискучил, милая женушка? — с обидой в голосе поинтересовался Майлз, но дымчато-серые глаза лукаво сверкнули.

— Майлз, прекрати! — воскликнула Карен, с трудом сдерживая улыбку.

— Хорошо. Вернемся к теме.

— Я следила за тем, как ты одеваешься с видом человека, привыкшего к безупречному порядку, словно тебе в жизни не приходилось подбирать носки или искать чистую рубашку.

— Карен, — изумленно воззрился на нее муж, — ты серьезно?

— Да-да, абсолютно серьезно, — подтвердила Карен. — Не могу прогнать эти мысли, как ни стараюсь. Все думаю, удастся ли у меня роль заботливой супруги.

— Это отразится на наших постельных радостях?

— Нет…

— Кажется, мне нужны доказательства. А то боюсь, всякий раз, когда я предстану перед тобой без одежды, ты станешь думать о стирке, глажке, и…

— Прекрати дурачиться! — проговорила Карен сквозь смех, склоняя голову на плечо мужа.

— Я жду доказательств!

— После ужина.

— Так-то лучше, — протянул Майлз. — Но я предпочел бы твердые гарантии. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду?

— Да, вот это. — Тут Карен обвила руками его шею и пылко поцеловала в губы.

В силу неведомых причин Майлз и впрямь посерьезнел и долго глядел на жену. Мужественное, загорелое лицо казалось абсолютно непроницаемым. Но наконец уголки его губ поползли вверх:

— Если для того чтобы сохранить статус-кво, понадобится целая армия экономок и домработниц, я ее обеспечу!

— Одной за глаза хватит. А теперь не спуститься ли нам к ужину?

Дни летели за днями. Молодые супруги и не заметили, как медовый месяц подошел к концу. В последний вечер они расположились на ступеньках веранды и посидели немного в синих сумерках, держась за руки.

— Спасибо за чудесный отпуск, — тихо проговорила Карен.