Тимур милостиво кивнул головой. Телохранитель подскочил к заводной лошади и, не церемонясь, свалил с лошади перекинутый поперек седла мешок, в котором и оказался пленник. Сдернув с его головы мешок, телохранитель толкнул пленника к Тимуру.

Увидев богато одетое окружение и всадника в украшенных одеждах, десятник догадался, кто перед ним и пал ниц в поклоне.

— Поднимись, — молвил Тимур. — Кто ты?

— Мурза Кутлук из рода Казанчи.

— Скажи-ка мне, мурза, велико ли войско Тохтамыша?

— Велико, великий эмир! Воинов — как звезд на небе!

Тимур усмехнулся.

— У меня есть хорошие звездочеты, сочтут.

В свите Тимура засмеялись.

— Хан Тохтамыш разослал гонцов во все города — от Бухары до Кафы, — дернул обидчиво плечом пленник. — И воины все подходят и подходят, — продолжил он.

— Мы разобьем всех! — остановил его Тимур. — Скажи-ка, где решил дать бой твой хан?

— Прости, великий эмир, мне это неведомо. Я простой десятник.

— Ты трус! Почему ты не умер в бою с оружием в руках, как твой десяток?

Мурза опустил голову.

— Меня оглушили ударом по голове, — тихо вымолвил он.

— Отведите его в обоз, пусть собирает кизяк для костров! — презрительно бросил Тимур.

Трус этот татарин, как и многие из них. Тамерлан ставил татар ненамного выше ногайцев, русских — даже почти поголовно вырезанных по его приказу в 1394 году под Дербентом койтаков. Мудр и дальновиден был великий Чингисхан, презирая татар. Многое взял Тимур от Чингисхана: деление войска на десятки, терпимость к вероисповеданию чужих народов, тактику ведения боя — правда, немного ее изменив. Хоть и был Тимур истым мусульманином, в войске его были воины разных национальностей и вероисповеданий. Были язычники, были иудеи, были христиане, но большинство — мусульман. Но убери иноверцев — и третья часть войска уйдет. И не все ли равно Тимуру, воин какой веры сложит свою голову за Мавераннахр? Каждая капля их крови сделает Самарканд чуточку богаче и лучше.

Тимур подал знак, подняв руку, и слез с коня. Немного тяжеловато стало ему в дальних походах — ведь время берет свое, и ему уже шесть десятков лет. А раньше мог неделями не вылезать из седла — и не уставал.

К Тамерлану подбежали, почтительно согнувшись, беки и мурзы из его свиты.

— Далеко ли еще до реки?

— Половина дня пути.

— Тогда сделаем небольшой привал.

Армия шла дальше. Тимуру быстро натянули шелковый шатер, устлали землю коврами, бросили подушки. Почти рядом с шатром развели костер — для этого на арбе везли сухие дрова. Вскоре запахло жареным мясом.

Тимуру подали в кувшине кумыс, разлили по пиалам. Прислуживал в походе один из телохранителей — Равиль, служивший ему половину своей жизни.

Приглашенные на трапезу эмиры, мурзы и беки жадно выпили немного кисловатого кумыса.

Пока жарилось мясо, коротая время, пожевали дольки сушеной дыни, урюка.

С большого серебряного блюда свисали еще дымящиеся куски жареной баранины. Тимур сам, накалывая ножом, подавал куски мяса присутствующим. Облагодетельствованные эмиры, огланы и мурзы в определенной порядком очереди протягивали руки и склоняли головы, произнося слова благодарности: получить мясо из рук Тимура считалось почетным.