Себе Тимур положил на небольшое блюдо седло барашка и начал есть, отрезая ножом куски мяса и ножом же накалывая их и отправляя в рот. Мясо было сочным, нежным, с румяной корочкой сверху — как любил Тимур. Хороший у него повар, из пленных — ценный раб, захваченный в одном из походов, понимает толк в мясе.

Некоторое время все молчали, занятые едой. В походе остановки случались нечасто, больше довольствовались сухими фруктами, сушеной рыбой и вяленым мясом.

Когда все поели, слуги принесли воды в кувшине, тазики и полотенца, чтобы присутствующие могли ополоснуть руки.

Когда прислуга удалилась, Тимур спросил:

— Что слышно о войске Тохтамыша?

— Собираются. Думаю, завтра мы уже увидим его передовые дозоры, — коротко ответил начальник передового кошуна бек Хасан.

— Надо бы успеть дойти до реки раньше хана, тогда удастся избежать встречного боя и потерь. Рано еще.

— Успеем. Полагаю, воины будут ужинать уже у реки.

Тамерлан удовлетворенно кивнул.

После короткого обсуждения насущных дел военачальники поклонились и, пятясь задом, вышли. По воинским традициям повернуться спиной к хозяину — верх неучтивости.

Тимур боком улегся на подушки. Армия его велика, много в ней искусных и опытных воинов, но и враг силен, и его армия не уступает по численности. Стало быть, лобовой удар исключается, слишком велики будут потери.

Думать надо, думать. Тохтамыш — хозяин на своей земле и особенности местности по-любому знает лучше Тимура. К тому же он попытается навязать свои условия боя, постараясь занять наиболее выгодные позиции. В этом его не обыграть. Где-то близко решение, но ускользает. Надо ехать, догонять ушедшие вперед войска. И глядеть надо уже на месте. Всемилостивейший Аллах не оставит его своей милостью.

Тимур поднялся, подошел ко входу, надел сапоги из мягкой кожи и вышел из шатра. Телохранители подвели коня, подождали, пока господин их усядется в седло, а рабы и слуги кинулись убирать шатер.

Дорогу можно было и не спрашивать — ее указывал вытоптанный сотнями и тысячами коней снег.

Тимур пятками ударил коня в бока. Застоявшийся скакун с места сорвался в карьер — только ветер засвистел в ушах. Сзади с лихим свистом и криками неслась сотня телохранителей — воинов опытных, прошедших с Тимуром не одну битву. Все они были из родного Тимуру города Кеша, что в Чагатайском улусе. Своим землякам Тимур доверял.

Скакали долго. Сначала обогнали длиннющий обоз, потом — вспомогательные части: понтонеров, рабочих. Стук копыт тысяч коней, ржание, повизгивание деревянных колес, разговоры — все войско производило изрядный шум, так что невозможно было услышать собеседника.

Тимур с удовольствием оглядел длинный обоз инженерного отряда. Там находились передвижные разборные башни для штурма городских стен. Их время еще не пришло, но они явно понадобятся — ведь в Золотой Орде более полутора сотен городов, причем некоторые довольно большие и с мощными крепостными стенами — вроде Сарай-Берке, Булгара или Кафы.

Тимур жаждал разбить войско Тохтамыша и стремительным вихрем пройтись по Орде, уничтожив все живое. Орда как противник не должна была возродиться. Если и будет существовать, то в ослабленном виде, не представляя угрозы для Мавераннахра. Воины Тохтамыша должны погибнуть или попасть в плен, а дети их из разбросанных по степи юрт когда еще подрастут.

Ныла правая голень — последствия неудачного боя в молодости. Кости ноги были перебиты, как и отрублены два пальца на правой руке. Хорошо хоть живым удалось уйти. Именно с тех пор Тимура и прозвали Железным Хромцом.

Старые раны всегда ныли к непогоде.

Тамерлан оглядел горизонт. Туч на небе не было. И все равно раны не обманывали его никогда — быть завтра ветру или дождю.

К Тимуру подъехал диван-беги, пристроил своего коня рядом, склонил голову в приветствии.