— Поначалу у нас было пять танатонавтов, — напомнил мне наш капитан. — Двое скончались, став жертвой медикаментозной погрешности. В одночасье ведь не станешь анестезиологом. Так добро же пожаловать в нашу команду!

Трое заключенных в спортивных трико раскланялись, не спуская с меня подозрительного взгляда.

Рауль повлек меня к лабораторному стеллажу и дьюарам.

— Ты будешь это осваивать вместе с нами. Сообща мы проникнем на неизвестную территорию. У нас нет предшественников. Мы словно первопроходцы, когда‑то ступившие на землю Америки или Австралии. Откроем же свою «Новую Австралию» и водрузим на ней наше знамя!

Затем профессор Разорбак вернулся к своей обычной, серьезной манере. Чистое безумие в его глазах уступило место жажде работы.

— Покажем доктору Пинсону, как мы вызываем кому, — сказал он.

Без малейшего колебания Марселлин, самый маленький среди добровольцев, уселся в обшарпанное стоматологическое кресло. Медсестра принялась прилаживать ему электроды на грудь и лоб, потом всякие прочие датчики для измерения температуры, влажности, частоты пульса. Все провода шли к экранам, где прыгали зеленые линии.

Я осмотрелся.

— Эх, была не была!

Вот так все и началось. Я стал участником их иллюзий. Я принялся осматривать содержимое лабораторного стеллажа, шкафчиков над ним, расшифровывать надписи на этикетках, по ходу дела размышляя о наилучшей смеси для вызывания комы.

Физиологический раствор для дилатации вен, тиопентал для анестезии и хлорид калия для снижения частоты сердцебиений…

С некоторых пор кое‑какие штаты в Америке предпочитали этот метод цианиду или электрическому стулу для умерщвления приговоренных к смертной казни. Со своей же стороны я надеялся, что если побольше разбавить хлорид калия, то частота сердцебиений замедлится, но не до полной остановки сердца, в то же время позволяя медленный переход в кому, контролируемую, если возможно, головным мозгом.

И мной…

С помощью Рауля и трех кандидатов в танатонавты, я соорудил довольно хитроумное устройство: небольшой штатив из пластика высотой сантиметров двадцать, на который я привесил вместительный бачок с физиологическим раствором, потом бачок поменьше с тиопенталом и, наконец, хлорид калия. Я приладил систему электрических таймеров к краникам на трубках, через которые каждое вещество начнет поступать в тот момент, который я сочту наиболее подходящим. Тиопентал станет подаваться через двадцать пять секунд после инъекции физиологического раствора, а хлорид калия тремя минутами позже. Все будет вводиться посредством единой трубки с инъекционной иглой на конце.

Весь этот агрегат я окрестил «ракетоносителем». Танатонавт сам будет приводить его в действие через грушевидный электровыключатель, который запустит таймеры. Сам того не осознавая, я только что изобрел первую танатомашину для официального покорения страны мертвых. Думаю, сейчас этот «ракетоноситель» стоит в экспозиции Смитсоновского Института в Вашингтоне.

Мой пыл и уверенность вдохновляли помощников. Рауль был прав. Каждой технической проблеме — техническое решение. Я лично особенно был доволен своим выключателем. Никакой вам прямой ответственности. Я не хотел стать палачом.

Заинтересованное лицо само решало, когда ему отправляться, и в случае провала это всего лишь было бы самоубийство.

Я обратился к Амандине с просьбой ввести иглу в вену Марселлина. Уверенным движением она ухватила танатонавта под локоть и вонзила здоровенную иглу, пролив при этом лишь капельку крови. Марселлин даже не поморщился.

Тут я вложил в его влажную ладонь грушу выключателя и пояснил:

— Когда нажмете вот на эту кнопку, включится электронасос.

Я чуть было не сказал «включится смерть».

Марселлин принял заинтересованный вид, будто я ему рассказывал про автомобильный двигатель.